Владимир Першанин - Я прошел две войны!

Наша группа устроила засаду на лесистом участке дороги. Место выбирали вместе с лейтенантом Валентином Дейнекой и Михаилом Ходыревым. Дорога в этом месте опускалась в низину, и немецкие машины в любом случае должны были уменьшить скорость.

У нас имелся станковый «максим», два ручных пулемета Дегтярева и два пулемета, снятых со своих машин танкистами. Я считал, что оружия и боеприпасов хватит, чтобы нанести чувствительный удар по врагу.

Однако не все оказалось так просто. Вначале прошла довольно большая колонна, затем несколько одиночных грузовиков, которые нас не устраивали. Примерно через час напряженного ожидания показалась еще одна колонна: три мотоцикла, бронетранспортер и четыре автомашины с солдатами и грузом.

– Ударим? – шептал возбужденный лейтенант Дейнека. – Пока будут карабкаться по уклону, врежем сразу из пяти пулеметов. А бронетранспортер подобьет группа истребителей танков.

Но я понимал, что мы ввяжемся в затяжной бой. Немцев не менее сорока человек, пулеметов у них тоже хватает, а шеститонный разведывательный бронетранспортер «ганомаг» близко к себе не подпустит.

В тот период партизанских отрядов практически еще не было. Отступавшие разрозненные части старались в бои на дорогах не ввязываться, но немцы, привыкшие к дисциплине и осторожности, соблюдали правила безопасности.

Бронетранспортер взбирался по склону. За щитом над кабиной дорогу внимательно просматривал пулеметный расчет. В бронированном десантном отсеке находились трое или четверо автоматчиков, готовые в любую минуту открыть огонь.

Я почувствовал, как напряглась вся наша группа. Вслед за «ганомагом» поднимались грузовики: три «опеля» и более тяжелый трехосный вездеход «Бюссинг-НАГ» с массивной кабиной. Я приготовился дать сигнал открыть огонь, понимая, что вряд ли мы останемся незамеченными.

Два мотоцикла с колясками увеличили скорость и вырвались вперед. Причем один из них, делая быстрый обгон, съехал с дороги и столкнулся едва не вплотную с расчетом ручного пулемета, который несколько минут назад по своей инициативе сменил позицию и перебирался ближе к дороге.

Расчет Дегтярева опередил мотоциклистов. Очередь угодила в водителя. Массивный «цундапп» опрокинуло на вираже, а пулеметчик за щитком «ганомага» ударил длинными очередями, нащупывая засаду.

Захар Антюфеев прошил очередями кузов тяжелого «Бюссинга» и вел огонь по солдатам, спрыгивавшим на землю. Танкисты действовали неплохо, подожгли грузовой «опель» и расстреляли второй мотоцикл. Удачно брошенная граната взорвалась под колесами другого «опеля».

На подножку выскочил немецкий лейтенант, командир взвода, и, стреляя из автомата, отдавал команды. Его снял точным выстрелом алтайский охотник Андрей Долгов.

Вместе с Ходыревым мы стреляли в пулеметчика за щитком «ганомага». С высоты двух метров он имел хороший обзор и уже срезал двух бойцов. Мы сумели его тяжело ранить, МГ-34 замолчал.

Сержант и один из саперов отделения истребителей танков бежали к бронетранспортеру, но бросить свои гранаты не успели. Их прошили очередями автоматчики из боевого отсека, а место пулеметчика занял опытный унтер-офицер.

Ситуация стала меняться не в нашу пользу. Солдаты, спрыгнувшие с машин, залегли и вели ответный огонь. В нашу сторону летели гранаты с длинными деревянными рукоятками. Автоматов у солдат тоже хватало, и в бою на короткой дистанции они прижимали наших бойцов, не давая вести прицельный огонь.

Один из мотоциклов присоединился к бронетранспортеру – два пулемета вели огонь длинными очередями. Никита Супонин, сержант и меткий стрелок из города Вольска, поднялся в рост, и, укрываясь за сосной, достал точным выстрелом пулеметчика-мотоциклиста.

«Машингевер» из бронетранспортера обрушил на него град пуль, пробив насквозь сосну и тяжело ранив сержанта. К нему кинулся его товарищ и упал, не добежав нескольких шагов.

– Надо кончать с броневиком, – как глухому, кричал мне в ухо Михаил Ходырев. – Он выбьет всю группу. И мотоцикл там же с пулеметом.

Ходырев оставил мне свою самозарядку и вместе с Балакиным и Долговым побежали через лес к бронетранспортеру. Лейтенант Дейнека, отчаянный командир девятой роты, тоже пробирался к «ганомагу» с гранатами в руках.

Я стрелял в унтер-офицера из самозарядки. Винтовка, которую не очень хвалили бойцы, хорошо почищенная, с аккуратно набитыми магазинами, служила Ходыреву верно. Не подвела она и меня.