Виктория Токарева - Дома стоят дольше, чем люди (сборник)

Фарида любила своего Эдика и боролась с его запоями – капельницами и скандалами. В конце концов она решила его закодировать, нашла лучшего врача. Врач сказал:

– Не кодируйте. Не надо вторгаться в подсознание. Там живет его талант. Вы можете вылечить его от запоев и автоматом – от таланта. Он не сможет работать. Он станет бездарным. А это для художника гораздо большая катастрофа, чем пьянство.

– Но что же делать? – спросила Фарида.

– Ничего. Оставьте все как есть.

Фарида оставила все как есть. Эдик плодотворно работал. С ним сотрудничали лучшие режиссеры. Из-под его пера выходили лучшие сценарии великого советского кинематографа.

Фарида следила за его режимом питания, сна, за нагрузками. Берегла как могла. Так заботится мать о грудном младенце. Благодаря этому Эдик довольно много прожил и довольно много успел.

Эдик дружил с Владимиром Высоцким. Он предложил Высоцкому поставить дом на своем участке. Участок – полгектара. Всем места хватит.

Высоцкий в то время был женат на бесподобной француженке Марине Влади. Марина активно включилась в воплощение собственного дома.

Дом на земле – что может быть прекраснее? Ничего.

Марина руководила стройкой. Варила рабочим целое ведро похлебки.

Невозможно себе представить: французская кинозвезда варит обед русским работягам. Красивейшая Колдунья с туманными глазами перемешивает длинной ложкой варево, в котором изнемогают все виды мяса. Еда должна быть обильной, густой, сытной и вкусной, одновременно первое и второе.

Дом получился деревянный, двухэтажный, благородный, благоухающий Парижем.

Далее Марина начала его обставлять. Начинку в свой дом она привозила из Парижа. Забивала машину до отказа и ехала своим ходом. Багажник был перегружен и оседал. Машина походила на моторную лодку с просевшим низом и задранным носом.

Долго ли, коротко ли, но дом был готов. И в эти же дни Володи не стало. Умер в сорок два года. Причину мы примерно знаем. «Чую с гибельным восторгом: пропадаю», – пел о себе Володя. Но основная причина в том, что Володя был факел. Он жег себя безжалостно и горел ярко. По-другому он не умел и не хотел. В гибельном восторге рождались его песни, которые не стареют и не вянут. И рассказывают о нашем времени больше, чем учебники истории, написанные профессорами.

Марина приехала на похороны. После похорон она какое-то время находилась в своем доме и плакала беспрестанно. Оплакивала раннюю смерть Володи, и себя, и свою любовь. Такой любви два раза не выдают. Такую любовь невозможно повторить.

Стены дома впитывали горе.

Без Володи Москва теряла для Марины всякий смысл. Она решила вернуться в Париж, а дом превратить в музей Высоцкого. Пусть поклонники приезжают сюда для того, чтобы подтвердить свою память и свою любовь.

Эта идея вызвала протест у Фариды. Дом-музей – красиво звучит, а в действительности – не что иное, как толпы подвыпивших людей с гитарами и бутылями, орущие песни Высоцкого дурными голосами. И все это с утра до вечера на участке Володарского, буквально под его окнами.

Земля принадлежала Володарскому, и ему решать: оставлять здесь музей или запрещать.

Марина была оскорблена нежеланием друзей. Она развернулась и уехала, и написала книгу «Прерванный полет», в которой была видна ее обида. Обида усугублялась тем, что в последний год у Высоцкого появилась новая любовь, отдаленно похожая на Марину, но на двадцать лет моложе.

Марина уехала и через какое-то время вышла замуж за выдающегося врача-онколога. Он лечил Тарковского.

С чисто житейской точки зрения новый брак имел свои преимущества. Врач во Франции – это богатый, несущий жизнь, спасающий людей. Ни тебе гибельных восторгов, ни эмоциональных перепадов. Но ничто не заменит женщине ее молодой страсти, нерассуждающей любви, которая бывает только в молодые годы, в период гормональной бури. И конечно же, никто не заменит и не повторит Высоцкого.

Слезы и страдания Марины остались в деревянном доме. Дерево впитало в себя великую печаль.

Я попала в этот дом Высоцкого по другому поводу, который не связан с хозяевами.

Был замечательный переводчик с немецкого Лев Гинзбург. У него умерла жена, и он стал искать себе новую.

Однажды Лев позвонил мне домой из-за границы и стал рассказывать, как я хороша. Говорил долго и подробно, и потратил много валюты.

Я удивилась: зачем он это делает? Я не свободна, в жены к нему не пойду. Он хороший переводчик, лучший переводчик с немецкого, но ведь я могу купить его книгу и прочитать ее у себя дома, и мне незачем видеть его перед собой.