Виктория Токарева - Дома стоят дольше, чем люди (сборник)

Его внук Антошка дружил с моим внуком Петрушей. Сейчас оба выросли. Петруша преобразился, а Антошка почти не изменился, только увеличился в размерах. Был маленький кудрявый амурчик, стал большой.

Дом, построенный архитектором Черняховским, посещают редко. Он стоит – сиротливый и обветшавший, как старый пес, и уже никто не знает, какие страсти бушевали в его стенах. И никто не помнит, как звали жен Эрдмана. У него их было три, и все балерины. Но имя Эрдмана связывают только с Ангелиной Степановой. Почему? Потому что она была интересна сама по себе и всю себя, весь свой талант отдавала людям.

Переписку Эрдмана и Степановой увековечил Виталий Вульф. И эта любовь осталась светить людям, как звезда. А любовь обычных людей – кого она интересует? Только двоих непосредственных участников. Сколько людей – столько и любовей, потому что все человеки появляются на свет божий исключительно в результате любви.

Его давно нет. В дачном поселке живут его жена Александра и дочь Татьяна.

Татьяна пишет талантливые стихи. Делает замечательные куклы. Талант большими горстями достался ей от отца.

Я застала Виля Липатова в расцвете его таланта. Сейчас его забыли. Остался только фильм про Анискина. Но сам Виль несравненно больше своего фильма. «Виль» – это сокращенное «Владимир Ильич Ленин». Сокращение, ставшее отдельным именем. В тридцатых годах такие имена были популярны: Владлен (Владимир Ленин), Ким (Коммунистический интернационал молодежи), Индустрий и так далее.

Тогда еще верили в социализм, в коммунизм и в мировую революцию.

Мама Виля Липатова еврейка, отец – бурят. У Виля получились узкие бурятские глаза, еврейский талант и взрывной характер – непонятно от кого.

В общем и целом он был красивый, мужественный, сильный, нравился женщинам, и наоборот – женщины нравились ему.

Виль жил где-то в Сибири, в глубинке, там начал писать. Скоро был замечен. Его вызвали в Москву на семинар молодых талантов.

В Москве Виль познакомился с Ириной Мазурук. Ирина – из знаменитой семьи полярного летчика, светская львица, секс-бомба и творческая личность.

Виль пригласил Ирину в свой номер гостиницы. Достал бутылку коньяка. Бутылка была, а стакан отсутствовал.

Ирина нашла выход: приспособила крышку от графина. Она перевернула ее вниз дном и использовала как стакан. Можно чокнуться и выпить. Так и сделали. Ирина пила из крышки, Виль – из бутылки.

Виль никогда в своей жизни не видел такой женщины – красивой и находчивой. Эта крышка в роли стакана его потрясла. Он сказал Ирине:

– Перееду в Москву и женюсь на тебе.

Сказано – сделано.

Литературная карьера Виля шла круто вверх. Он написал свои главные книги: «Сказание о директоре Прончатове», повесть «Еще до войны», повесть «Деревенский детектив».

Виль попал в первую десятку прозаиков. Он стал модным и знаменитым.

В Сибири осталась его первая жена Александра – милая русская женщина, врач. И дочь Татьяна, похожая на отца как две капли воды.

Виль не мог жить без дочери, а дочь не могла жить без матери, поэтому они обе плюс мама Виля тоже переехали в Москву.

Виль имел две семьи, как султан Сулейман. Ирина Мазурук – это его любовь и страсть. А дочка, мама и жена Александра – это его ВСЁ. Его корни и ветки. Без корней дерево не стоит, а без веток не цветет.

Ирина и Виль – люди азартные. Они вдохновенно напивались, потом темпераментно ссорились, с рукоприкладством, потом обессиленные засыпали, далее – опохмелялись и мирились «с восторгом упоенья».

Это была веселая, страстная жизнь, но такой накал не может продолжаться долго.

Лампа перегорает и лопается с треском.

Они разбежались. Виль вернулся домой.

Я проводила лето в Доме творчества «Малеевка» и оказалась за одним столом с Вилем. С ним была его новая подруга по имени Лариса – привлекательная девушка за тридцать. Она планировала заполучить Виля, приватизировать в собственность и старательно его обхаживала.

Виль пребывал в возрасте пятидесяти двух лет. Средний возраст, практически расцвет, но Виль являл собой развалину. Он горстями пил лекарства, и его накрыла лекарственная наркомания. Лариса кормила его с ложки, потом брала салфеточку и вытирала ему рот.

Я смотрела и думала: «Зачем он ей? Разве не лучше иметь молодого здорового мужика, пусть даже электрика или хорошего слесаря?» Нет. Не лучше. Ларисе был необходим статус писательской жены.

Но ведь спать ложишься не со статусом…