Виктория Токарева - Дома стоят дольше, чем люди (сборник)

За рулем машины-убийцы сидела молодая женщина, «сучка крашена». Она не увидела пешехода, поскольку улица была не освещена. Ни одного фонаря. Темно, как у «негра в жопе» (лексикон Тамарки). Валик был одет в черную куртку, и он слился с темнотой, растворился в ней.

«Сучка» решила откупиться, чтобы не сесть в тюрьму. Она пришла к Верке домой и предложила ей миллион рублей.

Верка должна была принять решение. Взять деньги – значит предать брата, родную кровь. А посадить «сучку» – остаться без брата и без денег.

Женщина за рулем была практически не виновата: трезвая, ехала без превышения скорости. Виноват город, который не освещает свои дороги.

– Что делать, Токаревна? – спросила Тамарка. – Ты грамотная, скажи.

Врагу не пожелаешь такого выбора. Если взять деньги, то потом захочется повеситься. А посадить молодую женщину – тоже не праздник. У нее дети-двойняшки по три года.

Не везет Верке…

Семен уехал в свою Молдавию.

Я подозреваю, что у него не осталось сил зарабатывать физическим трудом, а в Молдавии была хоть какая-то поддержка дальней родни.

Перед отъездом он ходил по домам, прощался. Ему желали счастливого пути, одаривали, кто чем мог: кто книгой собственного сочинения, кто денежкой, не крупной разумеется. Кто бутылкой, кто просто теплым словом. Он был и этому рад.

Меня он не застал. В это время меня не было в стране.

Семен уехал. И пропал. Остался только в памяти. Дачники интересовались время от времени: как там Семен? Но никто не знал.

Однажды в феврале в День защитника Отечества раздался междугородний звонок. Это был Семен. Он поздравил меня с праздником. Из защитников отечества в моем доме был только муж, который в защитники никак не годился по возрасту. Но ведь это не важно. Главное – внимание.

– Спасибо, Семен, – отозвалась я. – Как ты поживаешь?

– Токаревна, я с тобой не попрощался. Ты, наверное, на меня сердишься. Ты меня извини.

– Да ладно, Семен, ничего страшного, – успокоила я.

– Ты не переживай.

– Не буду, – пообещала я.

Связь прекратилась. Наверное, у Семена не было денег на длинный разговор.

Я положила трубку. И долго стояла возле телефона. Какая доверчивая, наивная душа. Семену кажется, что его отсутствие осиротило поселок: дворы не прибраны, дрова не распилены, крыши не почищены. И он звонит, просит прощения.

Ему и в голову не приходит, что его давно заменили. Появились молодые сильные таджики и делают его работу в десять раз быстрее, качественнее.

Семен заменяем, как каждый из нас. И как каждый – незаменим.

Его дом был самым крайним по улице Восточная аллея. И самым интересным. Дом построил архитектор Черняховский. Главная, центральная, комната имела двусветное пространство. То есть высота на весь дом от пола до крыши. Как в церкви.

Высота составляла метров шесть. В углу камин, обложенный диким камнем.

Когда сидишь перед зажженным камином, начинаешь понимать, что человек создан для счастья и для раздумий, и больше ни для чего.

Николай Робертович Эрдман познал два счастья: творчество и любовь.

В двадцать четвертом году, будучи молодым человеком, он написал пьесу «Мандат», которую поставил Всеволод Мейерхольд в своем театре. Пьеса имела ошеломительный успех и шла триста пятьдесят раз. В эту пору на пике славы и популярности Эрдман знакомится с юной Ангелиной Степановой – начинающей актрисой и красавицей. Вспыхивает страстный роман. Ангелина уходит от своего мужа режиссера МХАТа Николая Горчакова. Она не умеет раздваиваться и притворяться. А Николай Эрдман умеет. У мужчин это бывает. Он женат на танцовщице Дине Воронцовой, и это не мешает ему быть страстно влюбленным в Ангелину Степанову. А может, и мешает.

В двадцать восьмом году Эрдман пишет свою следующую знаменитую пьесу «Самоубийца». Сталин посмотрел и сказал: «Она пустовата и вредна». Этот отзыв определил дальнейшую судьбу Эрдмана. Летом на отдыхе в Гаграх Эрдмана арестовали вместе с Владимиром Массом за какие-то сатирические стишки, ничего не значащие. Просто шутка.

Эрдману дали три года и сослали в Енисейск. Легко отделался.

Казалось бы, что писатель сделал плохого? Написал пьесу, написал стихи. А результат – ссылка. Какое страшное время.

Ангелина Степанова писала ему письма каждый день. Николай отвечал. Это была переписка двух ярких, талантливых людей.

В этих письмах – факты, события, будни, – жизнь русской интеллигенции начала тридцатых годов, за несколько лет до Большого террора. И может быть, впервые в любовной переписке так ясно просматривается время.