Гера Фотич: Умереть в раю [СИ]

Еще по инерции продолжая подмечать никому не нужные мелочи, так и не оценил главное — преданную любовь и заботу жены. Воспринимал, как должное, не замечая.

Со дня ее ухода он не переставил в доме ни один предмет, до которого она дотрагивалась. Казалось, вещи еще хранят её тепло. Подходил к полочке с посудой, закрывал глаза и вдыхал запах, идущий от помытых ею тарелок и блюдец. Слышал шарканье тапок, скрип ступеней на крыльце. Посвист алюминиевой ручки в тонкой дужке ведра. Вот сейчас откроется дверь, и жена войдет, отряхивая свой цветастый фартук, словно сбивая с него головки лютиков:

— Ты верно проголодался? Давай перекусим что-нибудь…

Один сеанс связи он пропустил.

В следующий раз Валерия спросила, почему нет матери. Солгал: в больнице на профилактике. Вранье — ненадолго. Зачем расстраивать лишний раз? Пусть узнает о них двоих одновременно, и тогда он с женой снова будет вместе, хотя бы в трагедии дочери.

Валерия по обыкновению отлучилась, и Василий снова читал свою книгу Даниле. Невидимые слезы текли, будто не книгу он читал, а молитву возносил. Прощался с женой. Рассказывал внуку о жизни своей, о службе. Как потерял друга в Афганистане, спасая местного пастушонка. Как получал ранения и страшные известия…

Данила сидел, не шелохнувшись. Белобрысая челка, распахнутые глаза. Понимание во взгляде. Понимание? И чем дольше Василий читал, тем сильнее крепла в душе обида за обман всей жизни. Когда отдавал всего себя на пользу родине, не обращал внимания на беды жены и дочери. Шёл на очередные жертвы, подавая пример молодым. Пока не остался один с мизерным пособием на дожитие. Вот это стремление к чему-то призрачному, к новым и новым подвигам вместо простой жизни, заботы о близких, воспитания детей и внуков, подается как загадочность русской души!

…Решение пришло само собой. Бесповоротное, как цунами. Оно заполнило всего Василия, расщепилось на колонии мыслей о дальнейших действиях. Как проведение оперативной комбинации на службе. И как только дочка с внуком на мониторе помахали ему рукой, он вошел на поисковый сайт и набрал: «Визы в Америку».

Пришлось взять небольшой кредит. По почте пришел список необходимых документов. Директор туристического агентства, молодая женщина, обещала за тысячу рублей заполнить анкету и подготовить все материалы для подачи в консульство. Провожая на собеседование, сказала, что шансов мало: родственников у него здесь не осталось, жена умерла, дочь с внуками в Америке. А вдруг он решит там остаться? Вряд ли США рискнут взять на себя заботу о бывшем российском полицейском, если даже здесь о нём стараются забыть.

И вот Василий уже сидел на скамеечке в ожидании собеседования, вместе с десятком таких же просителей… Плоский телевизор на стене рекламировал дивную жизнь в США. На экране довольные лица рассказывали, как развивается в стране наука, как заботятся об инвалидах и стариках. Отдавало топорной пропагандой застойных времен. Было противно. Но где-то там живет его дочь со своей семьей. Им хорошо и это самое главное. А ведь пятнадцать лет назад Валерия тоже сидела в этом зале и смотрела, быть может, тот же фильм. О чем она думала? Что переживала?

Он огляделся, пытаясь представить, где она могла сидеть. Все просители виз неотрывно пялились на экран. Будто слизывали взглядом все то, что предлагала им далекая чужбина. Улыбались напоказ, скрывая внутреннее недоверие от нацеленных со стен стволов видеокамер. Лишь бы только убедить службу безопасности в своей лояльности. Восторг от американского образа жизни, восторг!

Василий был одет в свой единственный костюм. На левую сторону груди пристегнул медаль «За отвагу» с изображением летящих самолетов и танка, разделенных арабской вязью. Он заслужил ее в армии, выполняя интернациональный долг. Это была не единственная награда. Но все остальные он получил, когда уже стал милицейским начальником. Толком и не помнил, за что их вручали. И вот теперь он сидел и думал, что вот эта Америка дочки совсем рядом. До нее всего лишь кивок головой того угрюмого и сосредоточенного лысого клерка за прозрачным окном. Америка, о которой со школьными друзьями пел под гитару: «Гудбай Америка, о, где я не буду никогда… Нас так долго учили любить твои запретные плоды…». Ну да, «Наутилус Помпилиус». И в мыслях не было, что выдастся шанс там побывать. Даже посидеть в консульстве, увидеть путь, по которому туда можно попасть. Но никому из школьных друзей он уже не расскажет об этом. И вообще вряд ли кому расскажет. Времени у него осталось ой как мало. И то, что на результатах анализов, подтверждающих наличие злокачественной опухоли в позвоночнике, рекомендовано повторное обследование, совершенно ничего не означает. Ведь он и сам постоянно чувствует эту опухоль, которая с каждым днем, разрастаясь, пережимает жизненно важные органы. Проникает своими метастазами всё глубже. И, пока она не добралась до его мозга, надо успеть сделать всё то, что задумано.