Гера Фотич - Умереть в раю [СИ]

«Как, однако, много зла могут принести несколько сот грамм теплых денег…» — подумал Василий.

Обнял Данилу, прижал к себе, поцеловал в белую макушку. Закрыв глаза, ощутил запах маленькой дочки, как будто он снова вернулся в то время. Ему показалось, что всё начинается сначала и от него снова многое зависит.

Данила угомонился. Усталость дала о себе знать. У окна было свободное место. Василий, подняв подлокотники, уложил внука вдоль пустых сидений. Укрыл легким пледом, положив себе на колени его светлую головку. С нежностью подумал о незнакомом пассажире из России, который заплатил за этот обратный перелёт, но решил попытать счастья в Америке, остаться жить в этом чужом раю. Или умереть…

— Деда, деда! Иди! — Данила прибежал из кухни в комнату, где Василий, удобно расположившись в кресле, рассматривал недавно купленную новую азбуку с красочными картинками.

— Что?! Что?! — всполошился он, выронив книгу.

— Деда, иди сюда! — внук схватил его за руку, потащил на кухню, — Иди айщё!

Стоявший на холодильнике монитор ожил. Ещё не показывал, но уже говорил.

— Дед, отзовись! — смутно знакомый голос с шутливой интонацией. — Если дома, выходи в эфир! Жив, курилка?

Василий нажал клавишу. Экран заполнила физиономия в красных и белых пятнах с росчерком капитанской бородки. Затем уменьшилась и стала реальной.

Так это ж Максим!

— Максим, ты? — возрадовался Василий, — А мы волновались, успел ли на самолет? Как ты нас нашёл?

— Еще успею! — ответил недавний попутчик. — Мы вместе вас нашли!

Экран задрожал и поплыл в сторону, слегка, качаясь. Возникло белое пятно, а затем выделилась постель. На ней две головы, приникшие друг к другу. Скуластая черноволосая женщина и Максим.

— Мама! — воскликнул Данила, подойдя вплотную и тыкая пальцем в экран: — Деда, мама айщё! Деда, иди! Мама!

Василий не верил глазам. Наклонился к монитору, словно хотел проникнуть в него. Молча сопел. Рука потянулась к изображению, пальцы коснулись лица Валерии.

— Нас уже почти выписали из больницы, — улыбался Максим, — так что идем на поправку! Прилетим вдвоем!

Не в силах стоять, Василий опустился на кухонную табуретку. Из глаз дочери текли слезы. А губы беззвучно шептали:

— Я вас люблю! Бог есть.

Чикаго — Луга

Июнь — декабрь 2012 года