Гера Фотич: Умереть в раю [СИ]

— Все будет хорошо…

Откинул прилипшую к груди полу оранжевой куртки Анибала. Над темным соском кровоточила выпуклая родинка размером с крупную горошину. Будто кто-то случайно сковырнул. Он тронул. Ощутил что-то твердое и ребристое. Всмотрелся — торчащий кончик карандаша с круглым грифелем в центре, похожим на остановившийся мертвый зрачок глаза. Тот самый…

В дверях душевой парни в черных комбинезонах и касках через прозрачные непробиваемые забрала невозмутимо смотрели на происходящее. Перекрывали выход из душевой. К ним спешили надзиратели. Голые заключенные стояли вдоль стен, уперев черные и смуглые ладони в белый блестящий кафель.

Обед и ужин Василий пропустил. Лежал на своей койке. Сначала спал, а затем просто смотрел в потолок. Почему он приносит лишь несчастье? Может, дочь была права, отправляя его обратно в Россию? Все неприятности оттуда?

Даже простая симпатия стала роковой для Анибала! Неужели где-то внутри себя он все же провез ту безысходность, которой пропитана вся Россия. Где любое начинание оборачивается страданиями, а реформы рождают презрительные ухмылки и молчаливые протесты. И теперь уже страшно что-то менять. Ведь сам он, совершая что-то, для всех хотел блага… но, получается — приносил только горе.

Быть может, это и есть та бацилла, выведенная многолетней селекцией, взращенная внутри россиян. И надо срочно перекрыть границы, дабы не позволить новой чуме окутать своей заразой весь мир?!

…Следующим утром после завтрака к Василию в камеру зашёл знакомый круглолицый полицейский с усами-стрелочками.

— Вам надо идти со мной, — сказал он по-русски. — Суд по депортации. Повёл Василия через зал и далее по коридору к небольшой двери, около которой уже сидели несколько заключенных. Сам вошёл внутрь и через пару минут появился снова. Уходя, сказал, что Василия вызовут.

Когда из динамика прозвучала фамилия Василия, он открыл дверь и вошёл.

Вместо зала судебных заседаний, в которых он не раз бывал, оказался в небольшой комнате. На столе — один монитор и плоская телефонная трубка традиционного белого цвета. Рядом — полицейский в кресле. Показал на стул перед компьютером. Василий сел.

На экране — пожилой лысый мужчина, очки в роговой оправе, одет в черную мантию. Судя по всему — судья. Справа на экране — полосатый уголок флага. От американского герба на стене, монитор вместил только когтистые лапы орла, которые, казалось, готовы впиться в отливающую серебром лысину служителя Фемиды. Полицейский показал на телефонную трубку, и Василий приложил её к уху.

Он снова услышал непонятную ему арию, голоса в которой звучали то поодиночке, то пытались перебить друг друга.

Женский голос почти без акцента стал говорить о процедуре: на судебном заседании присутствует судья штата Иллинойс, которого он видит на экране, а так же прокурор, адвокат и присяжные в количестве двух человек.

— А где народ-то? — усмехнулся сардонически Василий. После некоторого замешательства голос ответил:

— Все названные лица присутствуют в зале. Видеть их не обязательно. Если желаете к ним обратиться — они ответят. Вы должны видеть и слушать только судью, отвечать на его вопросы. Вы поняли меня?

Василий, вдруг, неуместно подумал, что коричневые лапы орла скорее походят на ветвистые лосиные рога, только перевернутые.

— То, что я вам перевожу, это говорит судья, — неожиданно прозвучал раздраженный голос, — так что следует отвечать на каждый поставленный вопрос.

— Я понял, — отозвался Василий.

Ему было наплевать на этот суд. Да и вообще, было ли это справедливо. Он находился в тюремной комнате, а рассмотрение велось непонятно где. Кто там решал его судьбу, где все эти названные лица? Может, его нагло обманывают? Посадили перед записанной на диск куклой в мантии. Какая-то баба за стенкой, посасывающая мартини через трубочку, указывает, как себя вести!

Казалось, он смотрел один из дешёвых телесериалов, которые так полюбились в последнее время обывателям России. Но у оператора внезапно заело камеру, и он никак не может отвести свой объектив от судьи.

Василий продолжал думать о неприятностях, которые он будто притягивает. О незаконченной выигрышной партии. О чернокожем верзиле, которого посадили в карцер. О последнем свидании с дочкой и внуком, которых больше не увидит.

Контролирующий всё таинственный дух, решивший, что Василий не пригоден для жизни здесь, наконец, подловил его. С помощью людей, облеченных властью, выдворяет из своего рая, существующего только для избранных.