Мария Гинзбург - Герой должен умереть

Автор выражает глубокую признательность:

Вадиму Вознесенскому и Жене Демченко,

а так же Леночке Малиновской

Председателю Комитета по контактам с инопланетянами недавно исполнилось девяносто два луногода, но он сохранил подвижность ума и тела. Его звали Ксир Лиарег. Свою должность он занимал последние двадцать шесть лет. Многие люди толстеют к старости, покрываясь вяловатым, нездоровым жиром. Но Ксир принадлежал к другой породе. Он напоминал мертвую ящерицу, высушенную солнцем. С той разницей, что эта ящерица была еще жива и полна сил и энергии. Лиарег был единственным и бессменным председателем Комитета с момента его учреждения – то есть, с момента приземления кэцэров и захвата ими твердыни Хранителей [1].

Ксир Лиарег ждал, пока ждал, пока аппарат распечатает страничку. Как председатель Комитета, он должен был подписать мемориальный ордер – список «обреченных». Так называли людей, назначенных в жертву пришельцам. Кэцэры требовали кровавой дани раз в месяц, в количестве тринадцати человек. Очередное жертвоприношение должно было состояться сегодня ночью. Лиарег мог вычеркнуть – или внести – любую кандидатуру.

Аппарат отработал. Председатель взял в руки узкую полоску бумаги. Ксир бегло просмотрел ордер. Как всегда, тринадцать уголовников, приговоренных к смертной казни. Девять из третьего города Цачеса, трое из второго. Генетические отбросы, без которых на улицах столицы станет гораздо безопаснее. Однако тринадцатая фамилия оказалась знакома.

Ксир сначала подумал, что ошибся. Он перечитал список снова. Тринадцатым оказался Мэнир Самре, младший отпрыск известного рода из первого города Цачеса. «Шэдан и Дэйно, ему ведь всего…», Кэйно глянул на дату рождения. – «Шестнадцать лет. Что же он натворил?». В графе, где обычно указывался номер статьи Уголовного Уложения, было написано: «§45 Соглашения с кэцэрами, пп. 7».

Председатель нахмурился, и нажал кнопку связи с секретарем на видексе.

– Алларет, напомните мне вот что, – сказал он, задумчиво глядя в потолок. Тот был расписан золотистыми и зелеными разводами – мода начала прошлого луногода. – О чем говорит сорок пятый параграф Соглашения с кэцэрами?

– Вы, наверно, спрашиваете про подпункт семь? – осведомился секретарь.

Ксир кивнул.

– Министр иностранных дел имеет право назначить одного из обреченных на каждый день жертвоприношения по своему выбору, – ответил Алларет. – Отклонить его кандидатуру никто не может, даже вы. За двадцать шесть лет исполнения Соглашения он воспользовался своим правом в девятый раз.

– Понятно, – пробормотал Ксир. – Спасибо, Алларет.

Действительно, Инедирт пользовался имевшейся у него возможностью так редко, что Ксир каждый раз успевал забыть о ее наличии у министра.

Лиарег отключил связь, откинулся на спинку высокого кресла и задумчиво побарабанил сухими, напоминающими скрюченные когти пальцами по подлокотникам. Ксир очень хорошо знал меру человеческой храбрости, и трусом он не был, несмотря на преклонный возраст.

И все-таки, Инедирт Баруг, министр иностранных дел…

«А, не съест он меня», подумал Ксир и нервно хохотнул. Он набрал номер. Вызов приняли сразу.

– Джей, – сказал Ксир.

Баруг кивнул в ответ. Он был гораздо старше председателя. Танец Единения, до которого оставалось чуть больше месяца, стал бы пятым в его жизни – хотя мало кому из сареасов удавалось сплясать и на двух. Но внешне Инедирт казался гораздо моложе Ксира. В отличие от председателя Комитета по контактам, чьи волосы и глаза уже давно потеряли цвет, и посветлело даже родимое пятно на руке, министр иностранных дел выглядел темноволосым и темноглазым мужчиной лет тридцати.

– Вы по поводу Самре, – сказал он.

– Да. Я хотел попросить вас…

– Нет, – холодно перебил председателя Инедирт. – Я не изменю своего решения.

– Но все же, это право дается в целях безопасности города. Не стоит пользоваться им в личных целях, – попытался Ксир еще раз.