Гера Фотич: Умереть в раю [СИ]

Прислонилась задом к стойке. Стоит спиной. Закрывает уши руками. Не хочет ничего слышать.

— Петровиччч! Верни деньги! — снова закричал Тет озлобленно. Василий понял, что тот был пьян в стельку.

— Какие деньги? — Василий сделал шаг к стойке, но полицейские остановили его, взяв за локти.

— Она украла у нас деньги и передала тебе! Мы всё знаем, старый козел! Верни деньги! Она тебе их передала! Василий оторопел, с ожиданием смотрел на свою дочь. Но та не поворачивалась.

— Зачем тебе столько денег? — распалялся зять. — Ты же сдохнешь! Я читал твою справку из России! Ты всё равно скоро сдохнешь! Зачем ты забрал моего ребенка? Хочешь увести в свою обоссаную страну? Ха! Вы мочитесь на свою Родину и показываете всем пример. Устроили у себя мировой клозет!

— Сам ты козел драный! — неожиданно взъерепенился Максим. — Без роду, без племени! Говно будешь здесь жрать с голодухи, понял! А мы… мы на Россию не мочимся! Мы её метим — чтобы… вернуться!

Тет бессильно расхохотался, вскинул безымянный палец. Валерия, не отнимая ладоней от ушей, качала головой, словно не соглашаясь.

Черный «баскетболист» вдруг схватил её за волосы, развернул лицом к Василию — на, смотри! Подбородок дочери задрался вверх.

— Знаешь, что мы с ней сделаем?! — истерично закричал Тет.

— Деда! Деда, нет! — заплакал сидевший на руках Данила. Он всё видел.

— Они же её убьют! — крикнул Василий полицейским и попытался вырваться из их крепких захватов.

Максим, увидев, что двое парней пытаются удержать деда, кинулся к нему на помощь.

Крики Данилы и суета привлекли внимание людей. Они стали оборачиваться, шарахаться в стороны.

— Это полицейские, — кричал Василий Максиму, который уже повалил одного из копов. — Скажи им, что мою дочь убивают!

Максим отпустил противника и стал быстро говорить ему на английском. Помогая подняться и показывая на Валерию, таща его за рукав к регистрационной стойке. Тот отряхивал джинсы, показывал второму в сторону выхода.

Василий снова посмотрел на дочь. Она осталась одна, наклонилась над своей выпотрошенной сумочкой. Облегченный выдох освободил его легкие от беспокойства и напряжения — Тет с «баскетболистом» исчезли.

Валерия улыбалась, опираясь о стойку. Казалось, хотела помахать рукой. Но никак не могла приподнять ее, словно подраненную, возвращала на место. Из уголка рта выскочила красная слюнка и скользнула вниз к подбородку.

— Сволочи! — закричал Василий. — Сволочи! Они убили её! Он поставил внука на пол и рванулся к дочери. Бумаги, словно белые птицы, выпорхнули из рук и полетели в стороны.

Оставшийся полицейский преградил ему путь, сбил с ног. И они кубарем покатились по мраморному полу.

— Деда, нет! Деда, нет! — зашёлся в истерике Данила. Он сел на пол, судорожно прижав к себе серого медвежонка. Максим и первый полицейский подбежали к Валерии, которая постепенно сползала на пол, цепляясь ногтями за регистрационную стойку. Максим обхватил ее сзади, пытаясь не дать упасть.

Полицейский включил громкую связь на стойке регистрации. Стал быстро что-то объявлять. Мгновенно появились его коллеги. Снаружи завыли сирены машин, включив проблесковые огни, видимые через прозрачные окна. Ринулись по эстакаде вниз.

Подоспевшие стражи порядка подняли Василия, стянули ему запястья пластиковым браслетом. Собрали лежащие на полу листы в его спортивную сумку. Повели на посадку. Один нес сумку Василия, другой вёл рыдающего Данилу. Счастливо долететь!.. Самолет набрал высоту. Прощай, Америка, о-о-о…

Все мысли Василия были о дочери. Теперь он понял, как смерть, которую он в зачатке привез из России, медленно, но упорно через него подбиралась к Валерии.

Даниил перестал плакать. Он так и не смог до конца разобраться в случившемся. Почему его папа у дедушки просил вернуть деньги, которые взяла мама. И почему высокий негр высыпал всё из маминой сумки, а дед стал бороться со своими товарищами, которые сначала хотели лететь с ним, а потом передумали… Даниле очень хотелось, чтобы дедушка улыбнулся. Он осторожно просунул руку в серого мишку, как его учила мама, и нашел пальчиками отверстия в руках и голове куклы. Вскинул её вверх:

— Деда! Деда, айщё!

Василий вздрогнул. Но увидев радостное лицо внука, заулыбался в ответ. Данила тянул руку прямо к его лицу. И — на колени из-под мантии куклы упали две пачки стодолларовых купюр.

Василий взял их в руки. Они были теплые, нагретые телом внука, но лицемерно желали казаться кусочками американского тепла.