Наталия Осс - Антиглянец

– Смотри, злится! Не дает мне за ней поухаживать, – Васильев толкнул меня плечом. – Какую из них ты имеешь в виду?

– Олю. А есть еще кто-то?

– С Олей я еще не развелся. А на Оксане уже не женюсь. Но у нас дочка – четыре года уже ребенку, – пояснил он мне зачем-то. – Ника, ты же ни разу у меня не была. Приезжай в следующую субботу ко мне в Жуковку со своими, я Машку возьму у Оксанки, познакомим детей. Нам с тобой есть о чем поговорить. Вот такие юные девы, как Алена, они же стариков не понимают, коммунизма не помнят. – Васильев долил мне остатки шампанского. Официант моментально забрал у него бутылку.

– Еще принеси.

– Я, Дима, за тобой не успеваю. Это какая Оксана, которая твоей ассистенткой в агентстве была? – спросила Вероника.

– Ну да, маленькая такая, светленькая.

– Алена, ты слышишь его? Ты с ним поосторожнее. Надо его знать, чиновника нашего по особым поручениям, – Самсонова смотрела на нас подозрительно.

– А что такого? Я ученый еврей при губернаторе. Облагораживаю власть.

– Я не про твое еврейство. Я про девушек, которых ты обрюхачиваешь.

– Ника, я честный человек. Я всегда говорю, что я женат. Когда надо. Алена, я женат. Имейте в виду. Чиновник всегда должен быть женат. А когда не надо – я не женат. Я же с женой своей не живу. Алена, ты слышишь – ни с одной женой я не живу. В настоящий момент замминистра совершенно свободен. И развестись я тоже могу. Если будет надо.

Принесли еще бутылку. Вероника Николаевна и Васильев, отчества которого я не знала (а вряд ли оно мне понадобится), погрузились в обсуждение общих знакомых. Васильев пытался втянуть меня в разговор, я что-то отвечала, не особенно заботясь, впопад или нет. Мне было тепло и спокойно.

Я смотрела на Настю, лицо которой уже блестело от пота, на наших девиц, которые наблюдали за мной. Остался последний приз. За соседними столами уже зияли пустые места. Випы, получив статуэтку, уходили, прихватывая за собой часть компании. Большой город ждал их еще в нескольких местах. Звезд в Москве меньше, чем вечеринок. Рука Васильева, искавшая опоры на спинке моего стула, постепенно там угнездилась. И теперь, меняя позу, чтобы прикурить или подлить мне шампанского, он ошибался и клал руку мне на плечо. Через ткань я чувствовала, как гуляет его ладонь. Ну и что, что женат. Какая разница.

Я заерзала. Как-то вдруг стало неуютно.

– Что, Аленка, холодно? Может, пиджак мой набросишь? Здесь кондиционер прямо над нами, – Васильев приблизил свои губы к моему лицу.

– Нет-нет, все в порядке, – я оглянулась в поисках источника раздражения.

Черт! В пяти метрах, прислонившись спиной к колонне, стоял Канторович и смотрел на нас. Я отвернулась.

– Ты чего никак не угомонишься? Налить еще? – Васильев прижал меня к себе и ткнулся губами в плечо. Я вздрогнула. Это было обжигающе. Даже через ткань.

– Ну что, ребята, я поеду, пожалуй, – Самсонова встала. – Алена, спасибо за вечер! Спонсорство наше вы отработали, молодцы. Дима, девочку мою не обижай, понял?

– Как я могу ее обидеть? Я влюбился. Алена, слышишь, я влюбился.

– Вот тот-то и плохо, что ты влюбился, – Вероника ушла, оставив меня в лапах безжалостной государственной машины.

– Может, мы тоже поедем? Если у тебя еще тут дела, я подожду, – сказал Васильев, стремительно сокращая расстояние. – Съешь клубничку. – Провел упругой розовой мякотью по моим губам. – Открывай рот.

Это было на грани. Даже непонятно, как такой серьезный начальник позволяет себе подобные вольности. Но я знала наверняка, что Канторович смотрит. Я взяла ягоду губами, дразня Васильева, Канторовича, себя. Смотри, смотри, гад, что сейчас будет!

– Нет никаких дел. Можем ехать.

– Аленка, ты чудо! Я правда влюбился. Слушай, может, мне развестись?

Мы двинулись к выходу. Навстречу Канторовичу, который стоял прямо по курсу. Я отвернулась, еще пара шагов, и все. Я свободна!

– А, Сашка! Привет олигархам! Как дела?

Васильев и Канторович пожимали друг другу руки.

– Волков как, поправляется?

– Поправляется. Алена, добрый вечер! – Канторович смотрел на меня нехорошо. Если бы я не знала, что он меня ненавидит, можно было бы подумать, что ревнует.

– Здравствуйте.

– О, вы знакомы! Ну конечно, где красивые девушки, там Канторович первый. Но тут у вас, олигархов, не пройдет. В битве государства и капитала за зоны влияния выигрывает власть. Правильно, Саш?

– К совету министров готовишься? – Канторович выглядел, как разъяренный бык. Прядь волос упала на лоб. Он отбросил ее движением, которое я так хорошо знала.