Дмитрий Липскеров - Осени не будет никогда

Лиля слушала его и думала, что вот оно, истинное материнство. Вот ее высохшие соски и свалявшаяся шерсть на брюхе…

— Я ненавижу! — вдруг вскричала она. — Ненавижу!

— Чего? — поинтересовался Билл.

— Я ненавижу эту жизнь!

— Есть какая-нибудь другая?

— Есть! — пылко ответствовала Лиля.

— Какая же?

— Человеческая!

— И что? — все-таки душу Билла, при поруганном хвосте, успокаивала собачья медаль. — Хочешь прожить человечью жизнь?

— Я ненавижу! — вновь вскричала Мятникова.

— Слышал.

— Я ненавижу людей!

— Я тоже, — он полакал из лужи свое отражение. — Всех, кроме Слизкина и Василия Кузьмича.

— Давай остановим метро! — вдруг предложила Мятникова.

— Это что?

— Это такие большие железные поезда. Ты слышишь их грохот каждую минуту. Он не дает нам спать! Почему мы должны его слушать?! Надо остановить метро!

— Как мы будем это делать?

— Просто перегрызем кабель! Но во многих местах, чтобы люди не смогли сразу его починить!

Билл подумал немного и согласился.

— Хорошо, — сказал он. — А потом мы уедем в Америку!

— Куда? — обалдела Мятникова.

— Ко мне на Родину.

Ей стало страшно и любопытно одновременно.

— Это очень далеко!

— Дойдем.

— Дойти невозможно…

— Что же делать?

— Надо лететь!

— Гы-гы, — посмеялся Билл. — Ты что, птица?

— У людей есть самолеты, — попыталась объяснить Мятникова, все более зажигаясь идеей Билла. — Такие птицы, сделанные из железа!.. Мы можем быть уже послезавтра на твоей Родине!..

— Откуда знаешь?

— Уже летала.

— В Америку?

— В Питер.

Она хотела было поведать об Эрмитаже, но поняла, что объяснить крысу, что это такое, не сможет. А потому просто сказала:

— В музее была.

Билл неожиданно пришел в восторг.

— Да-да! Я слышал! Самое вкусное, что есть в жизни — это старинный багет! Его можно раздобыть только в музее! Но там всякий ультразвук, ловушки!.. Ты пробовала багет?

— Нет, — призналась Мятникова. — Но я его видела!..

— О-о-о! — с уважением протянул Билл. — Знал бы раньше, не стал бы есть твоих детей! Ты серьезная исследовательница… Почти, как я… Когда пойдем грызть кабель?

— Сначала мы прокатимся на поезде!

У Лили был план доехать до станции «Речной вокзал», а уже оттуда добраться до «Шереметьево».

— А это не страшно? — поинтересовался Билл.

— Что? — не поняла Мятникова.

— Кататься на поезде, который так громыхает и гудит?

— Как тебе не стыдно! — с укором произнесла она. — У тебя медаль! Ты — герой!

— Да-да, — вспомнил крыс.

Она провела его своими тайными ходами к тоннелю. Крыс пролезал в дыры с трудом и постоянно жаловался на усталость.

— Ничего, — подбадривала Мятникова. — Скоро похудеешь!

Он никак не мог привыкнуть к проносящимся поездам, пряча морду в подземные ходы.

— Мы пойдем между рельсов! Главное, не вставай на них — зажаришься, как шашлык.

— Как кто?

— Как крысы при газовом взрыве…

— Мне нужно немного здесь полежать, — трусил Билл.

Мятникова его не подгоняла, понимая такую трусость героя. Чего от него требовать! Крыса! Не человек же!.. Сама она нашла какой-то проводок и грызла его механически. Неожиданно у нее во рту что-то кисло заискрило, замкнуло, и она вдруг услышала человеческую речь, словно по радио.

— Не понимаю, что это! — произнес раздраженный, до родного знакомый голос.

Мятникова взбрыкнула от неожиданности задом, но проводов не отпустила.

— Эксперты определили подлинность, — подтвердил второй голос, тоже знакомый.

— Это какая-то враждебная экспансия! — первый голос стал металлическим. — Американцы!

И тут Лиля узнала голоса. Первый принадлежал Президенту России, а второй Премьеру. Она бы икнула от такого открытия, но крысиное горло не способно было издавать таких звуков.

— Нашли этого Рыбакова?

— Пойди, найди! — ответил Премьер. — Их десятки тысяч!

— Одиннадцать миллиардов у.е.?

— С копейками… То есть еще триста двадцать три миллиона…

— Шайзе! — выругался Президент по-немецки.

— Да, — подтвердил Премьер. — Херня какая-то!

— Ну, ничего, отыщется… Мы его в два счета раскрутим… Вот эти копейки ему и оставим, а остальное в счет казны!..

— Я вот что хочу предло…

Здесь что-то в проводочках расконтачилось, и голоса исчезли.

«Правительственная связь», — догадалась Лиля и с удовольствием перегрызла все проводки, имеювшиеся вокруг.

Из-за того, что она вмешалась в политическую жизнь страны, надпочечники Мятниковой вспрыснули в кровь такое количество адреналина, что она то и дело подпрыгивала, подталкивая Билла на окончательное решение.