Нина Воронель - Секрет Сабины Шпильрайн

Мне хотелось поскорее унести ее из гостиной, пока из Лининой комнаты не вышел Марат – я, конечно, понимала, что она не подумает о том, о чем подумал бы взрослый, но на душе у меня от всей этой ситуации становилось муторно. «Идем к тебе, я тебя одену». Я взяла на руки маленькое теплое тельце, Сабинка прижалась ко мне и потерлась щекой об мое плечо: «Ты так вкусно пахнешь». Я-то знала, чем я пахну: счастье, что об мое плечо терлась Сабинка, а не Феликс. И мне стало ясно, что действительно с этой двойной игрой пора кончать.

К моменту возвращения Феликса, я уложила Сабинку в постель, хорошо помылась в душе, и мы с Маратом, сидя на кухне, в который раз просматривали Линину книгу: полгода назад мы ее отпечатали и переплели в подарок Лине на день рождения. Феликс скользнул взглядом по книге, но ничего не сказал, а стал выяснять, когда я собираюсь вернуться в Цюрих. «Я еще об этом не думала. Ведь нужно разобрать Линины вещи и бумаги». – «А ты подумай, потому что я хочу уехать послезавтра утром – мне еще надо по дороге заехать в Берлин к маме, показать ей Сабинку». Я мысленно отметила, что в Берлин он меня тоже не позвал.

“Отлично. Значит, я уеду дня через три, чтобы встретить тебя с Сабинкой в Цюрихе”. Феликс сказал тихо и внятно: “Об этом не может быть и речи. Ты уедешь в тот же день, что и я, потому что я тебя наедине с ним в пустом доме не оставлю”. – “Он – это я?” – спросил Марат, медленно поднимаясь со стула. И я испугалась, что сейчас начнется – что именно начнется, я не знала, но я не хотела, чтобы оно началось. Я бросилась между ними: “Ладно, я тоже уеду послезавтра, не стоит из-за этого горячиться. Я постараюсь за завтра разобрать хотя бы бумаги и письма”. – “Марат, - сказал Феликс самым вежливым тоном, – ты закажешь ей билет на послезавтра? А мне опять завтра дашь машину на полдня, ладно?”

Я посмотрела на Марата так умоляюще, что он немедленно согласился, но не удержался и спросил: «А завтра ты не боишься оставить ее со мной? Правильно не боишься – я завтра с утра тоже уезжаю в город». Мы тихо разошлись по своим спальням, причем я легла в комнате Сабинки, чтобы не оставаться с Феликсом с глазу на глаз.

Назавтра Марат с утра уехал в свой офис, а вслед за ним уехал и Феликс. Я же провела весь последний день в Лининой комнате, разбирая ее бумаги, и только перед обедом мы с Сабинкой опять сходили в бассейн, от которого она была без ума. Часов в пять я услышала, как во двор въехала машина и взмолилась неизвестно кому, чтобы это был Марат, а не Феликс. Моя мольба была услышана: это действительно был Марат.

Он не вошел в Линину комнату, а остановился в дверях и поманил меня пальцем: «Иди сюда. Где твоя сумка?» Я принесла сумку из Сабинкиной комнаты и положила на стол - это была самая заурядная дамская сумка с двумя карманчиками в подкладке и с накладным карманом на боковой стенке. Марат ловкими пальцами выпотрошил сумку и внимательно осмотрел ее подкладку: «Никуда не годится. Садись в машину, мы поедем покупать тебе новую сумку». Я откуда-то знала, что хорошие вещи в Москве стоят безумные деньги и попробовала слабо возражать, но он меня не слушал.

Мы поехали не в город, а в местный универмаг, наполненный маленькими магазинчиками, в витринах которых были выставлены товары чудовищной дороговизны. По дороге Марат включил радио и тихо сказал мне в самое ухо: «После маминой смерти меня ничего здесь не держит, и я решил рвать когти. Но мои когти в нескольких местах вонзаются в самое мясо здешних дел, так что никто не должен даже подозревать о моих планах. Поскольку я не знаю, когда и как я доберусь до Цюриха, я принял кое-какие меры, чтобы обеспечить тебя, если что-то будет не так. Для этого тебе нужна новая сумка – в первую очередь на случай, если Феликс заинтересуется ее содержимым. Я специально купил тебе билет на рейс в Женеву, который уходит на два часа позже, чем его рейс на Берлин. Мы спрячем новую сумку в машине и ты поедешь в аэропорт со старой, а на новую мы заменим ее, когда он улетит».

Тут мы подъехали к универмагу, и я так и не узнала, для чего он затеял все эти сложности. Мы быстро нашли магазин сумок, каждая из которых стоила целое состояние. Поскольку все они были очень хороши, я поняла, что Марат ищет в них не красоту, а что-то другое, и не стала вмешиваться. Наконец он выбрал одну из серебристой, кажется, крокодиловой кожи, заплатил за нее астрономическую сумму, и повел меня в кафе на крыше. Там мы сели за столик и заказали по чашке кофе – я закрыла глаза, чтобы не смотреть на цену.