Михаил Евстафьев - В двух шагах от рая

– А если с ним что-нибудь случится? – начала было Нина и тут же поняла, что сделала глупость. Лена смотрела на нее как на врага. – Ты права, Леночка. Он обрадуется. Когда ты скажешь ему?

– Завтра он в наряд заступает. А послезавтра скажу ему, – сделала попытку улыбнуться Лена, но получилось это как-то жалко и неубедительно. Лицо ее было светлым и чистым, а в глазах прятался страх перед возможной трагедией, в которую Лена верить не хотела, но страх этот жил помимо ее воли.

– В любом случае… В любом случае, помни, что мы твои друзья. Мы всегда поможем.

…Солнечные зайчики бегали по паркету, прыгали на стену. В дальней комнате тикали часы.

…чья эта квартира? большая, просторная…

Он спустил ноги с кровати, встал, пошел по скрипучему, с облезшим лаком паркету. Ворс на коврике защекотал босые ноги.

…это наш дом, родительский, платье мамино висит на

стуле, отцовский портсигар из карельской березы на комоде…

Фенимор Купер, Вальтер Скот, Дюма… мои книги!.. не

может быть! у нас никогда не было такой квартиры! у нас никогда

не было своего дома…

Он побежал в дальнюю комнату и наступил на что-то острое, запрыгал от боли на одной ноге. Оловянные солдатики! Золотые, серебряные, и матрос в бескозырке и тельняшке. Все погибли. Все лежали на полу. Игра в войну закончилась. Никто не выжил. Плохие убили хороших. Хорошие убили плохих. Нет героев. Нет злодеев… Кто же победил? Такого не бывает, чтобы никто не победил! Кто-то обязательно должен победить!

…в гостиной – круглый стол с самоваром в центре, торшер

допотопный за комодом, на подоконнике, прикрытый оранжевыми

шторами и тюлем, пулемет… хорошая позиция, хорошая точка…

Шарагин прикидывал, кого шлепнуть первым, прицелился в мужика с авоськой, нажал на спуск; мужчина упал; пулемет от длинной очереди увело вправо, в толпу, и люди внизу, на проезжей части, словно обрадовались свинцовому дождю, засияли их лица, потянулись они ближе к дому и окну, откуда строчил пулемет.

…я же хотел отомстить им!..

По легковушке бежевой попал – по стеклу лобовому, по капоту, взорвалась, загорелась.

Косил всех подряд прохожих, поливая улицу из пулемета, как из лейки грядки, а люди лезли и лезли, из соседних улиц бежали на выстрелы, с подъехавшего автобуса выходили.

Неожиданно появились дети – две девчонки и паренек, – первоклассники, в школьной форме и с ранцами за плечами, и, разгоряченный и взволнованный противостоянием со всем миром, вдруг увидел он, что, совершенно не желая того, застрелил одну из девочек и паренька тоже, увидел и понял это, только когда они упали на асфальт, а вторая девочка закричала и принялась звать на помощь; и новые люди сбегались на ее крик.

…я такой же, как Богданов! я – убийца!.. обратной дороги нет… я

должен уничтожить всех свидетелей…

Шарагин строчил из пулемета, пока не уложил всех, и добивал тех прохожих, что, подраненные, в состоянии были приподниматься, и тех, что ползли по асфальту. Он перевел дыхание и тут заметил, что лента с патронами давно кончилась, и чем завалил он последнюю дюжину – не ясно. А люди начали вставать. Страх охватил его жуткий.

– …суки! – кричал он. – Суки! Так вам всем и надо! Сволочи! Не смотрите на меня! Я сказал: не смотреть на меня! Не сма-треть!..

Страх поравнялся с ним, погнал его по пустынному переулку, в темный подъезд, где пахло мочой, по лестнице, на которой устроились алкаши, а дальше по узенькому предсмертному коридору, ближе к смерти, которая, он знал это определенно, выжидает его в конце коридора, за единственной дверью.

…скорей! к этой двери! пусть все закончится! я согласен, я не

против, я готов, я не боюсь, лишь бы страх не победил меня!

страх, страх за спиной, и во мне, и везде…

Он ударился плечом в дверь, обернулся, опасаясь, что страх, от которого он все же сумел оторваться, который еще поднимался следом по лестнице, вот-вот настигнет, уже слышал он шаги, и уничтожит его, как волчья стая загрызает выдохшуюся от погони жертву. Шарагин решился на смерть, он возжелал ее, он рвался в дверь, за которой была смерть, надеясь, что она укроет его от боли и все рассудит.

Кто-то хотел помочь ему, он слышал, как звенят ключи.

…смерть сама идет ко мне!..

Дверь открывалась, но боль схватила за затылок и повалила на спину. И в начале Лена даже не могла понять, что произошло, и почему Олег лежит на полу. Она помогла ему перебраться на кровать.