Кит Стюарт - Мальчик, сделанный из кубиков

Мы одновременно поднимаемся, и я подхожу к стойке оплатить счет.

– Серьезно, возьмите кафе в аренду, – говорит бариста.

– Мы тогда сможем здесь жить, – подает голос Сэм.

– Вы что, сговорились?! – Я издаю стон.

По пути домой вспоминаю про прием у психотерапевта, на который я записывался сто лет назад. Он назначен на завтра. В этот момент Сэм вскидывает на меня глаза. Лоб его нахмурен, как будто он пытается прочитать мои мысли, выражение лица серьезное и пытливое.

– Папа, что ты делаешь? Мне кажется, тебя заклинило.

– В каком смысле?

– Иногда меня заклинивает на какой-то мысли и я никак не могу выкинуть ее из головы. Она не уходит и не уходит. Тебя тоже заклинило на какой-то мысли?

Я останавливаюсь как вкопанный.

– Эй, – говорю я. – Да, думаю, ты прав. Ты совершенно прав. Меня заклинило на одной мысли. Вернее, меня заклинило на многих мыслях. Да ты у меня просто умница.

Возможность заглянуть в голову Сэма и посмотреть, что там делается, выпадает так нечасто и на такое короткое время, что я ценю эти мгновения, как редкостные драгоценности. Я так по-дурацки тронут, что присаживаюсь перед ним на корточки.

– Спасибо, что думаешь обо мне, – говорю я. – Спасибо тебе, Сэм.

Он поспешно отводит глаза и принимается разглядывать мостовую, пытаясь уклониться как от моего взгляда, так и от моей благодарности. Я легонько взъерошиваю ему волосы, но он уворачивается. Этот непринужденный разговор стал слишком реальным. Сэм не ожидал, что его слова приведут к такому. К таким эмоциям.

Я отступаюсь, выпрямляюсь, беру его за руку и иду дальше. Все кончено, этот крохотный проблеск близости угас. Но когда мы останавливаемся у перехода, он на секунду вытаскивает свою ладошку из моей руки и легонько похлопывает меня по спине.

– Мой папа, – говорит он.

И этот момент так безупречен, что мне кажется, сейчас на нас прольется звездопад.

Центр ассамблей расположен на зеленой улице за Королевским Полумесяцем в Бате. Именно там мой психолог снимает помещение, которое она описала мне по телефону как «очень уютный консультативный кабинет с располагающей атмосферой», так что я почему-то ожидаю увидеть там бинбеги [9] Бинбег – бескаркасное мягкое кресло-мешок. и лавовую лампу. Я предпочел приехать сюда, а не обратиться к специалисту в Бристоле: не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я выхожу из клиники, и задался вопросом, что со мной не так. На этот вопрос я не готов отвечать даже себе самому, не говоря уж о том, чтобы обсуждать его с кем-то еще. К счастью, конфиденциальность в Центре ассамблей, похоже, главная забота. Маленькая латунная табличка рядом с дверью – единственное, что проливает свет на то, зачем сюда приходят люди, а когда я пытаюсь заглянуть с улицы в окно, оно оказывается задернуто изнутри тюлевой занавеской, так что мне удается разглядеть лишь шикарного вида кожаный диван. Я и сам не знаю, что ожидаю увидеть – наверное, пациента, лежащего на кушетке, и человека, похожего на Зигмунда Фрейда, сидящего с блокнотом у него в изголовье и делающего пометки.

Толкаю входную дверь и оказываюсь в просторной приемной. Она совершенно пуста, если не считать дивана и большого живописного полотна с видом Бата в викторианском стиле на стене над ним. Лакированные дубовые половицы громко скрипят у меня под ногами. Из двери напротив показывается женщина, одетая в практичный черный джемпер с воротничком поло и юбку из шотландки. Лет ей на вид примерно под пятьдесят, у нее умное уверенное лицо, в светлых волосах пробивается седина.

– Алекс? – уточняет она.

– Да, – выдавливаю я.

– Меня зовут Дженнифер, рада с вами познакомиться. Вы легко нас нашли? Отлично, проходите сюда.

Она проводит меня за дверь, за которой обнаруживается коридор; на стенах здесь тоже висят виды Бата, только поменьше. Ее кабинет в самом конце. Он небольшой, но очень светлый и веселый с виду, а из обстановки в нем два кресла (бинбегов, к сожалению, не оказывается), книжный шкаф и окно, выходящее в крошечный садик во внутреннем дворе.

– Присаживайтесь, – приглашает она.

Внезапно на меня наваливается чувство острой реальности всего происходящего. Я в самом деле пришел на психотерапию. Я сижу в кабинете психолога, и сейчас она начнет задавать мне вопросы о моей матери. Наверное, мне придется пройти какой-нибудь тест на тип личности? Что от меня потребуется?

– Так, – говорит Дженнифер, опускаясь в кресло напротив с маленьким блокнотом в твердой обложке в руках. – Сегодня у нас с вами будет ознакомительная сессия. Я задам вам несколько вопросов, вы тоже можете спросить меня о том, что вас интересует. Если мы понравимся друг другу, тогда можно будет назначить следующий прием. Вас это устраивает?