Энгус Уилсон - Рассказы

— Она потрясающе хорошенькая, это да, — сказала Клер.

Сестра покраснела от удовольствия.

— Ой, правда? Ты ей сама скажи, ты, пожалуйста, Клер, ей скажи. Она не слишком избалована комплиментами.

— Опасаюсь, — сказала Клер, — что она вообще не слишком избалована. У нее весьма горестное выражение губ.

У Мэри просто ноги подкосились; мысль о том, что Джилиан лишена развлечений, была для нее постоянным источником беспокойства.

— Да что ты, — ахнула она. — У нее же ведь не поймешь. Мы очень близки, но она все отмалчивается. — И добавила — Наверное, вся в меня, сантиментов боится.

Клер встала и обняла сестру за основательную талию.

— Знаешь, миленький, может, я тебе и помогу с ними обоими. — И она погладила сестре бок. — Может, они со мной и разговорятся — именно потому, что не так-то уж я для них много значу.

— Ах, они тебя очень любят, — вскрикнула Мэри.

— Я сказала «не так-то уж» — отозвалась Клер. — А хочешь, стану значить побольше? Хочешь?

Мэри засмеялась; она побаивалась, когда на сестру находил такой стих.

— Ну, это тебе нетрудно будет, — сказала она и потом, уже серьезно, добавила: —Ты сама знаешь, как я буду счастлива, если ты им разрешишь с тобой пооткровенничать.

Таинственная помощь, которую Клер взялась оказать детям, безмерно ее обрадовала, хотя чуточку смутило то обстоятельство, что помощь вообще оказалась нужна. Ей самой представлялось, что все хорошо, но сестре, с ее потрясающей интуицией, все, конечно, гораздо видней.

— Еще, Клер? — спросил Роберт. — Опять розового джина? — И он поднял ее стакан со столика в дорогой части бара.

— Розовый джин — какая прелесть, — протянула она совсем как девочка, которую в первый раз привели в ресторан, но Роберт прекрасно знал, что тетя Клер — женщина тонкая и опытная. Он из кожи лез вон, изображая светского льва; слава богу, он тут хорошо знал бармена.

— Джимми, еще два розовых, — крикнул он.

Очень здорово, что в их нудной вообще-то семье нашелся, наконец, хоть один понимающий человек.

— Похоже, она решила своего не упускать, — сказала Клер, когда Роберт снова сел, — но ты, наверно, лучше меня все это знаешь.

— А, — кинул племянник небрежно. — Я так и понял, что у нее свои планы, но…

— Но у тебя были свои, — хохотнула тетка, — ну и как?

На тощем мальчишеском лице проступила легкая краска, ему вдруг стало совестно, по сути не о чем было рассказывать.

— Честно говоря, я решил, что не стоит. Знаешь, дочь хозяйки, и прямо в Оксфорде…

— Ясно, — улыбнулась Клер. — Проявил осмотрительность. — Потом взяла его за руку и сказала твердо — Только ты уж не будь чересчур осмотрительным, Роберт. Это наводит на женщин тоску. Я так с тобой говорю, потому что, ну… мама твоя абсолютная прелесть, но она вряд ли может понять мучительные переживания юности. Понимаешь, сама она смолоду была пожилой, и потом — у нее ведь и не было никого, кроме твоего отца. Я-то не такая, — она косо усмехнулась и стряхнула с сигареты пепел, — мне хотелось, что называется, попользоваться жизнью. — И она горько засмеялась.

Три розовых джина помогли Роберту ощутить эту горечь вполне — и горе тому, кто в тот миг бросил бы камень в его тетю! Он стиснул ей руку.

— Что ты, Роберт, — сказала она, — ну что ты. Перестань. Я же тебе… да я же тебе именно в тетки гожусь. Жизнь не обижала меня, это я сама не сумела как надо ею воспользоваться. Правда, тут не я одна виновата, твои бабка с дедом ничего нам толком не объясняли, понимаешь? Потому-то милая Мэри и осталась грудным ребеночком.

— Да, — засмеялся Роберт, — мама невероятно наивна. Я бы ей даже половины не мог рассказать того, что тебе сегодня рассказывал.

— Еще бы, — отозвалась Клер. — Родителям надо доверять, это да, но только уж им не доверяться.

Роберта, расхрабрившегося от винных паров, все же кольнула мысль о предательстве.

— Мама с Джилиан чересчур ко мне добры, — сказал он.

— Вот именно, что чересчур, — подхватила Клер. — В том-то и беда с этими сильными чувствами, миленький, они ужасно сковывают, обязывают. Тебе надо стараться изо всех сил, понимаешь, чтобы отвадить их от вечных жертвоприношений, но это необходимо, Роберт, — и для тебя, и для них.

Лицо Роберта было сама решимость.

— Понимаю, — сказал он со значением. Он и не подозревал, что положение его так драматично.

— Старая история, — сказала Клер, и племянник ее умудренно кивнул. — Иногда не мешает разумный дружеский взгляд со стороны, так что ты уж со мной делись. Ну, по рукам? — И она протянула ему свои изящно отманикюренные пальчики. Роберт пожал их. Вышел славный договор — разумный, вполне современный. Да, Клер, безусловно, свой парень. Клер бросила в сумочку сигареты и зажигалку. — Как бы не опоздать на этот ее знаменитый пикник. У Мэри просто трогательно невинные понятия о развлечениях.