Вирджиния Клео Эндрюс - Цветы на чердаке

Мы с мамой сели на кровать, которую я делила с Кэрри, и, прежде чем открыть коробку, мама сказала, что мы должны поговорить «как женщина с женщиной».

Из фильмов старого Энди Харди я знала, что означает «поговорить как мужчина с мужчиной». Такие разговоры обычно касались взросления и вопросов секса. Поэтому я попыталась сделать понимающее лицо и не выказывать особого интереса, что выглядело бы неблагородно, хотя я и умирала от желания узнать, в чем все-таки дело.

И вы думаете, она сказала мне нечто такое, о чем я жаждала узнать уже несколько лет? Ничего подобного! Пока я с торжественным видом сидела и ждала, что передо мной наконец раскроются те мрачные тайны, которые, если верить одной старой ведьме, мальчики знают с самого рождения, она вместо этого сообщила мне, что у меня со дня на день могут начаться кровотечения.

Не от раны, не от повреждения, а благодаря изначальному замыслу Бога о том, как должно функционировать женское тело. И мало того, что я должна буду страдать этими кровотечениями до старости, пока мне не исполнится лет пятьдесят, мне еще придется терпеть это безобразие в течение как минимум пяти дней.

– До пятидесяти лет? – спросила я слабым, дрожащим голосом, надеясь, что мама шутит.

Она нежно улыбнулась:

– Иногда это кончается до пятидесяти лет, иногда – несколько позже. Никаких определенных правил не существует. Но где-то в этом возрасте ты переживешь крупные изменения в своей жизни. Это называется менопауза.

– Скажи, мне будет больно?

– От твоих месячных? Возможно, какая-то слабая боль и будет, но это не страшно, это я могу тебе сказать по своему опыту и опыту других знакомых женщин. Чем больше ты будешь бояться ее, тем сильнее у тебя будет болеть.

Я это знала! Всегда при виде крови я чувствовала боль, если это не была чужая кровь. И весь этот кавардак, эта боль, эти сгустки крови только для того, чтобы подготовить мою матку к принятию оплодотворенной яйцеклетки, которая затем вырастет в ребенка. Потом мама торжественно передала мне коробку, содержащую все необходимое для «этого неприятного периода».

– Подожди, мама, остановись! – вскричала я, неожиданно вспомнив то, что на минуту показалось мне выходом из положения. – Ты забыла, что я собираюсь стать балериной, а танцовщицам нельзя иметь детей. Мисс Даниэль всегда говорила, что лучше вообще не рожать детей. И мне они не нужны никогда и ни за что. Поэтому можешь отнести все это обратно в магазин и получить назад деньги. Мне все эти месячные регулы не нужны.

Мама хихикнула и крепко прижала меня к себе.

– Наверное, я пропустила очень важную деталь. Предотвратить менструацию никак нельзя. Ты должна принять все, что делает природа, чтобы превратить тебя из ребенка во взрослую женщину. Ведь ты не хочешь всю жизнь оставаться ребенком, правда?

Конечно, я мечтала стать взрослой женщиной, такой как она, со всеми этими изгибами и выпуклостями, но не была готова к подобному, да еще каждый месяц! Это меня просто шокировало.

– И пожалуйста, Кэти, не стесняйся, не стыдись и не бойся этого минимального неудобства и связанных с ним проблем. Дети стоят того. Когда-нибудь ты влюбишься и выйдешь замуж, и тогда ты захочешь подарить своему мужу детей. Если, конечно, ты полюбишь его достаточно сильно.

– Мама, ты чего-то недоговариваешь. Если девочкам необходимо пройти через подобное, чтобы стать женщинами, то что должен испытать Крис, чтобы стать мужчиной?

Она по-девчоночьи засмеялась и прижалась своей щекой к моей.

– Они тоже меняются, хотя у них и не идет кровь. Крису скоро придется бриться, причем каждый день. Кроме того, есть другие вещи, о которых ему надо будет заботиться и контролировать. Тебе об этом думать не придется.

– О чем? – спросила я в надежде, что мужской пол тоже разделит муки, связанные с взрослением.

Мама не ответила, и я сказала:

– Ведь это Крис позвал тебя, чтобы ты дала мне все эти инструкции, да?

Она кивнула и объяснила, что, по существу, Крис напомнил ей о том, что она уже давно должна была сделать, но внизу у нее уйма хлопот, которые мешают ей выполнять свои материнские обязанности.

– Так что, у Криса тоже будут какие-нибудь боли?

Она засмеялась, явно развеселившись от моей настойчивости.

– Я расскажу тебе в следующий раз, хорошо, Кэти? Теперь возьми то, что я тебе принесла, и используй, когда возникнет необходимость. Не паникуй, если это начнется ночью или когда ты будешь танцевать. Когда у меня начались менструации, мне было двенадцать лет, я каталась на велосипеде и возвращалась домой раз шесть, чтобы сменить трусы, пока мама не объяснила мне, в чем дело. Я пришла в ярость оттого, что она не предупредила меня заранее. Она никогда ничего мне не говорила. Хочешь верь, хочешь нет, но ты очень скоро к этому привыкнешь, и на твой образ жизни это перестанет оказывать какое-либо влияние.