Ольга Шумяцкая - Он летает под аплодисменты

Лидия протянула Вяцловскому ключ. Тот, мучительно двигая одновременно всеми частями лица, взял ключ двумя пальцами, полуотвернувшись. Лидии показалось это забавным.

– Вы что, боитесь меня? – спросила отважная путешественница и увидала – даже в темноте это было заметно, – как дылда густо покраснел.

Лидия расхохоталась. Между тем толстяк увлекал ее к травянистому склону.

– Не беспокойтесь, божественная госпожа Збарски! Вяцловский – мастер на все руки. Починит авто в лучшем виде. Мы же предадимся усладе отдохновения. – Он бросил на землю свой пиджак и усадил на него Лидию. – Но позвольте полюбопытствовать, каким образом вы оказались вдали от города, ночью, одна?

– Каталась. Заблудилась, – коротко ответила Лидия.

– А мы, – радостно подхватил забавный толстяк, – едем из соседней санатории, где Вяцловский заведует радиоточкой и читает отдыхающим лекции по физике тел. Вы, конечно, понимаете, что речь идет не о физике тел, – Чебышев пополоскал в воздухе руками, обозначая человеческую фигуру, – а о Физике Тел! – и он возвел глаза к небу.

Лидия тоже посмотрела вверх. Звезды строили ей рожицы. Все, что происходило, ужасно смешило ее. Приключение! Приключение! Вот чего ей недоставало! И, главное, она совсем не испугалась.

– Вы имеете в виду, что тело телу – рознь? Правильно я поняла? – спросила она невинным тоном.

– Как приятно иметь дело с умной женщиной! – вскричал толстяк.

Вяцловский молча копался в ящике с инструментами, отвинчивал колесо, передвигал автомобиль, привинчивал колесо обратно. Чебышев молол языком. Лидия хохотала, то и дело заправляя в прическу выбившиеся локоны. Игра продолжалась.

Наконец дело было сделано. Вяцловский подошел к ним, смущаясь всей своей сутуловатой нелепой долговязой фигурой. Лидия изящно поднялась и, оправив юбку, протянула ему руку.

– Благодарю вас.

Тот засмущался еще больше и спрятал руки за спину.

– Грязные, – буркнул он.

– Как же мы отпустим вас одну обратно в лес? – всполошился Чебышев. – Вот что – поедем кавалькадой. Я сяду за руль вашего авто, а Вяцловский последует за нами в «Мерседесе». Вывезем вас к летному полю и расстанемся. У нас сегодня важный научный вечер на станции, – изрек толстяк весомо.

Через несколько минут, повязав голову шелковым шарфом, Лидия уже махала на прощание новым знакомцам и неслась от летного поля к городу.

– Обворожительна! – пробормотал Макс.

Вяцловский молчал.

На станции их ждали Женечка с Бумблисом и Басби с Сидни. Бумблис и Сидни суетились вокруг стола, на котором стоял звуковой аппарат, который Сидни называл «Синесаунд». Женечка сидела высоко на библиотечной лестнице, прислонившись спиной к книжным полкам, скрестив ноги и листая атлас тропических растений. Басби, развалясь на диване, любовался на нее из-под полуопущенных век и поигрывал кистью шелкового покрывала. Он приехал якобы для того, чтобы навестить Сидни, прижившегося на станции. В последние три недели приезжал он довольно часто. На столе рядом с аппаратом в серебряном ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, купленная Басби, и шесть широких бокалов.

– Я встретил девушку – полумесяцем бровь! – пропел Макс басом, появляясь на пороге. – Вы не представляете, друзья мои, какую встречу уготовила нам с Вяцловским судьба! А это что? Шампань? По какому случаю?

– Финиш! Финиш! – заверещал Сидни, размахивая руками и носясь вокруг стола. – «Синесаунд» is ready! Он говорьить! Уипьем с горья, где же крушка?

– И заметьте, Вяцловский, эти промежуточные финиши мы празднуем каждые три дня. Фантомные открытия. Химеры. Как это мне знакомо, – сказал Макс и стал открывать шампанское.

– Так кого вы встретили, Макс? – раздался сверху голос Женечки.

– О! Прекрасную даму! Чудное виденье! Чистейшей прелести!.. Подвердите, Вяцловский.

Вяцловский кивнул, багровея лицом, ушами и шеей. Казалось, под рубашкой и брюками его тело приобрело цвет вареного рака.

– Дива дивная! С вассалами проста, как истинная королева! – не унимался Макс.

– Да кто же, кто?

– Лидия Збарски! – с победным видом выкрикнул Макс. – У нее сломалась машина, и мы с коллегой Вяцловским, как истинные джентльмены…

– Что?! – Басби увидел, как сморщилось лицо Женечки. – Она же скучная, как… как… как маринованный огурец!

– Нет! – вдруг выпалил Вяцловский со зверским видом, еще более наливаясь краской. – Она нежная! Веселая! Ласковая! Легкая! Смелая! Одна ночью чинила машину. Она совсем не похожа на своих героинь. И еще – она цветная, а все думают, что черно-белая! Просто ей дают дурацкие роли. Хотят, чтобы она рыдала, а она смеется! Как удивительно она смеется! Она лучше всех, красивее всех! Ей надо петь и танцевать, а ее заставляют страдать! А она не должна страдать даже на экране!