Мария Воронова - Эхо первой любви

Покойный Владимир не захотел жить в коттеджном поселке среди себе подобных, он предпочел взять участок в не самом престижном районе, зато целое поместье. Отстроившись и заселившись, он без всяких предубеждений брал на работу местных жителей, не пользуясь услугами агентства. Лев Абрамович из этого вывел, что Иваницкий был человек независимый, равнодушный к чужому мнению, прижимистый и социально ответственный. При таких деньгах зачем рисковать, брать в дом непроверенных людей, когда можно наслаждаться безупречным обслуживанием профессионалов, но, видимо, бизнесмен решил, что должен обеспечить местных рабочими местами.

Штат он набрал небольшой: садовник, две кухарки, две уборщицы, смотритель бассейна и охрана. Няня для детей была единственной прислугой, взятой из агентства, но когда младшей девочке исполнилось пять, няню рассчитали.

Кроме того, для жителей поселка всегда находились сезонные работы в большом саду, так что можно считать, что вилла Иваницких являлась тут градообразующим предприятием.

Хозяева денег прислуге не переплачивали, но относились вежливо, соблюдали трудовые соглашения, и по нынешним трудным временам лучшего места для человека без образования и пожелать нельзя. Правда, несколько лет назад у Елены появилась личная помощница, и привычный уклад при ней не то чтобы изменился, но на короткое время приобрел слегка другой тон. Помощница, видно, насмотрелась сериала «Аббатство Даунтон» и хотела возродить в доме дух феодальной преданности, но, к счастью, затея провалилась. Хозяева не испытывали никакой потребности сближаться со слугами и предпочитали доплатить за сверхурочную работу, чем считать себя обязанными какой-то горничной.

Об убийстве Иваницкого продавщица была готова говорить без конца. По мнению жителей поселка, несчастного Владимира застрелил любовник жены, и продавщица сурово осуждала Елену. Раз уж выпал тебе золотой билет, сиди да наслаждайся, а не сталкивай мужиков между собой. Лев Абрамович согласно покачал головой и далее узнал, что Елена вообще была «слаба на передок», и услышал такие жемчужины женской мудрости, как: «нарожала, так о детях надо думать, а не о мужиках», «попался хороший муж, так держись за него» и, естественно, «не родись красивой» и «богатые тоже плачут».

Дворкин понял, что, несмотря на книгу «Неведомые ему слезы» и несколько публикаций в гламурных изданиях, продавщица уважала Иваницкого и искренне жалела о его смерти.

Она рассказала, как бизнесмен иногда заезжал в магазин, как простой человек, брал хлеб или киндер-сюрпризы детям, и если не знать, так по манерам и не подумаешь, что человек владеет крупным состоянием.

Дворкин вернулся к теме супружеской неверности и выяснил, что красавица-жена изменяла Иваницкому, наверное, с первого дня совместной жизни, но спалилась только год назад, на романе с каким-то иностранцем. Владимир ей зигзага не простил и стал упорно добиваться развода.

Лев Абрамович вспомнил про часть в Елениной биографии, посвященную патологической ревности. Вот, значит, где истоки творческого вдохновения: жена не знала, станет ли муж в дальнейшем молчать про ее измену, и решила на всякий случай приписать ему бред ревности. Мало ли что больному человеку померещится!

Огромную пользу принесла бы беседа с кем-нибудь из горничных, они обычно в курсе всех хозяйских дел, но Дворкин не знал, как попросить у продавщицы координаты кого-то из них, какой выдумать предлог, тем более он уже представился военным пенсионером в поисках жилья и работы.

Он еще немного послушал продавщицу, во всем согласился с нею и в награду получил телефон одного из охранников усадьбы, разведать, не нужен ли им новый сотрудник. Вдруг вдова будет усиливать безопасность после трагической гибели мужа?

Охранник, связанный с продавщицей сложной цепью дружеских и родственных связей, был не тот, что дежурил в день убийства, но Дворкин скорее обрадовался этому обстоятельству. Всегда лучше подобраться незаметно, чем переть в лоб.

Илья Иванович, как звали охранника, согласился пообщаться и довольно толково объяснил, как к нему проехать. Дом стоял чуть на отшибе, старый, но крепкий, с маленькими окнами в резных наличниках, на затейливых узорах которых красиво лежал снег. Из трубы поднимался легкий дымок, а хозяин гонял по двору с широкой фанерной лопатой, убирая сугробы. Он был одет в старый засаленный ватник, брезентовые штаны и высокие, почти до колен, валенки. В углу рта торчала сигаретка, от которой тоже поднимался в небо дымок.