Никита Питерский - Семь кабинок

Она снова стала украшением ночных клубов Питера, и вскоре судьба свела ее с более шикарным мужчиной. Тот, правда, был постарше, и у него были проблемы с ногами. Она обнаружила это только во время первого свидания, а в клубе, когда они познакомились, вовсе ничего не заметила. Там к ней подошел красивый молодой человек и сказал, что один господин, на которого он работает, хотел бы угостить ее шампанским, но не может понять, за каким столиком она сидит. Котенок, которая ненавидела сидеть за столиком, разрешила себя пригласить. Когда они подошли к тому господину, ее взору предстал сорокалетний полноватый мужчина, который легко обаял ее галантными манерами и умением интересно рассказывать. Мужчину звали Борис Абрамович, и он оказался владельцем крупного турагентства. А вот когда она согласилась на следующий вечер пойти с ним в театр и молодой парень, подошедший к ней в клубе и оказавшийся водителем Бориса Абрамовича, вытащил из лимузина инвалидное кресло, Котенок восприняла это как что-то несколько неожиданное, но вполне естественное. Потом была поездка в Германию, где она уже сама катила тележку со своим кавалером. В их отношениях ее напрягал только один момент, касающийся интимной жизни: Борису Абрамовичу нравилось, когда Котенок надевала школьную форму, заплетала косички и звала его учителем, так как только это его заводило. Зато песцовая шуба, которую он купил ей, когда они отдыхали на Кипре, стала ответом на все ее недоуменные вопросы. Но однажды вечером, когда Борису Абрамовичу пришлось часа на два отлучиться по неотложному делу и Котенок решила посмотреть какой-нибудь фильм, она наткнулась на кассету, где любимый мужчина совокуплялся по очереди с разными девушками, как и она, одетыми в школьную форму. Причем, как минимум две из них явно были действительно школьного возраста. Котенок долго решала, продолжать ли ей встречаться с человеком, склонным к педофилии, или стребовать с него еще одну шубу и свалить. Но тут ей помог сам Борис Абрамович, которому наскучила великовозрастная ученица, и он нашел себе новую, помоложе.

Следующим мужчиной в жизни двадцатидвухлетнего Котенка оказался двадцативосьмилетний сын банкира Андрей, коммерческий директор папиного банка. Сразу после первого свидания в шикарном ресторане Андрей позвонил ей ночью и, чуть не плача, сообщил, что в банк ворвалась налоговая полиция, отец задержан, а все имущество опечатано. Они встретились в кафе, Андрей вылил на нее поток слез и соплей, рассказывая, как у него отняли ключи от только что пришедшего из текущего ремонта «Bentley». Котенок осмелилась пригласить убитого горем некогда богатого прожигателя жизни в свою халупу. А когда утром проснулась, обнаружила, что песцовая шуба и все украшения, которые были на виду, ушли вместе с сыном банкира. Как потом оказалось, в банке, который, по словам Андрея, принадлежал его отцу и в котором он занимал такой высокий пост, ни отца, ни сына никто не знал.

Потом у нее был страшно нудный совладелец боулинга, целыми днями рассказывавший про своих доберманов, которых было почему-то шесть. Юрист, жуткий скупердяй, вечно подзывавший управляющих и торговавшийся с ними, клянча скидки, где бы он ни находился, даже если в заведении таковые вовсе не были предусмотрены. После него был парень, который увлекался гонками и, в отличие от тех двух, был абсолютно нормален во всех отношениях, кроме одного: как оказалось, он был по уши влюблен в свою машину, а Котенка воспринимал в основном как собеседника, перед которым можно лишний раз ею похвастать.

И вот когда Котенок решила, что мужской род деградировал окончательно и бесповоротно, на ее пути возник Дима. Он не был богачом, не покупал ей шуб и не возил по дорогим ресторанам, зато был успешным молодым сотрудником рекламного агентства, делавшим стремительную карьеру под злое шипение завистников. Вот почему проспать для него было немыслимо и вот почему его так выводило из себя спокойствие Котенка, которой и в самом деле было все равно, успеет он в свое распрекрасное агентство или нет. Она уважала мужчин, ставивших превыше всего работу, но ей не нравилось, когда такие мужчины хотя бы на время становились ее спутниками жизни: они даже в выходные часами названивали по мобильному каким-то Пал Сергеичам, что-то согласовывали, кого-то куда-то посылали, короче – не обращали на нее никакого внимания. Почти никакого.

Сейчас все это было где-то далеко, за стенами вмиг ставшего ненавистным туалета. Перед ее глазами был труп молодого парня в дешевом спортивном костюме, который полулежал в неестественной позе, откинувшись на бачок унитаза, с застывшей пеной в уголке рта. В одно мгновение она вдруг вспомнила утренний сон, и ей даже показалось, будто именно этого парня она видела во сне в нужнике посреди болота, с телом, изъеденным червями. Правда, лица она не помнила, но в любом случае тот сон вовсе не был случайным…