Дэвид Седарис - Одень свою семью в вельвет и коттон

– Пожалуй, ты прав.

Мужчины встали, чтобы рассчитаться, и пока они дошли до двери, их места уже заняли другие люди, не знакомые друг другу, – мужчина в элегантном костюме и женщина, которая, не успев сесть, тут же начала что-то читать, кажется, сценарий. Справа от меня Хью решил, что их одноклассницу звали не Карен и не Кимберли, а Кэтрин. Пока я подслушивал разговор соседей, Энн заказала мне кусок пирога. Когда я взял вилку, объяснила мне, что начинать есть пирог надо с верхней хрустящей корочки, постепенно вгрызаясь внутрь.

– А напоследок должен остаться краешек, и на него ты должен загадать желание, – сказала она. – Тебе что, никто никогда этого не говорил?

– Повтори, что ты сказала, пожалуйста.

Она глянула на меня, как смотрят на людей, постоянно бросающих в огонь деньги. Какая бессмыслица! Какая пустая трата! «Ну, лучше поздно, чем никогда», – сказала она и переставила мою тарелку. Когда Энн и Хью возобновили беседу, я подумал обо всех пирогах, съеденных мною за всю жизнь, и о том, что она могла бы быть совсем другой, если бы я загадывал желание на краешек. Прежде всего, я бы не сидел в «Шарлотке», это уж точно. Если б я загадал желание, когда мне было восемь лет, то по сей день охотился бы за египетскими мумиями, выманивал их из гробниц и запирал в прочные железные клетки. А все последующие желания были бы связаны с моим образом жизни: новые башмаки, новый кнут, усовершенствование языка мумий. В том-то и беда с этими желаниями – они заманивают тебя в ловушку. В сказках от них одни неприятности, они раздувают людскую жадность и тщеславие. Лучшее, что можно сделать, – и в этом мораль сей басни – не быть эгоистом и задумать что-нибудь для общего блага, считая при этом, что счастье других сделает счастливым и тебя. Идея неплохая, к ней просто нужно привыкнуть.

Тем временем в «Шарлотке» стало многолюдно. Теперь все места были заняты, и люди, прислонясь к стене, высматривали, кто из посетителей уже готов заплатить и убраться восвояси. Оглядевшись вокруг, я понял, что мы – наиболее подходящие кандидаты. Официант в бумажном колпаке уже убрал обертки от наших гамбургеров, осталась только тарелка с краешком моего пирога. Я пожелал, чтоб люди у стены перестали глазеть на нас, а потом быстро – но недостаточно быстро – попытался взять это желание назад. «Пожалуй, нам пора», – сказал Хью, и они с Энн вытащили свои бумажники. Потом они немного по спорили, кому платить: «Я угощаю – нет, я». А я размышлял о событии, которое могло случиться, истрать я свое желание. Лаборатория, наполненная чувствительными приборами. Люди в белых халатах дрожат, предвкушая чудо. Они наклоняются, пытаясь рас слышать тоненький голосок. «Вообще-то, – говорит червяк, – сейчас я вспоминаю, что действительно видел кое-что подозрительное».

Это была гостиница без дополнительных услуг, из тех, что вполне сгодится, если вы сами оплачиваете счет; но если его оплачивает кто-то другой, у вас возникнет к ней много претензий. Я счет не оплачивал, так что все недостатки, свидетельствующие о полном безразличии тех, кто меня пригласил, сразу бросились в глаза. Ванны не было, только пластиковая душевая кабина, а мыло крошилось и пахло, как средство для мытья посуды. В ночнике у кровати не было лампочки, но этому горю было легко помочь. Стоило только попросить лампочку у портье, но мне не нужна была лампочка. Я хотел чувствовать себя обманутым.

Все началось с того, что авиакомпания потеряла мой багаж. На заполнение формуляров ушло время, и прямо из аэропорта мне пришлось ехать в колледж, что в часе езды на север от Манчестера, где предстояло выступать перед группой студентов. Затем последовал прием и 45-минутный проезд в гостиницу, которая оказалась у черта на куличках. Я приехал в час ночи и обнаружил, что мне зарезервировали комнату в подвале. Поздней ночью это не имело особого значения, но утром все изменилось. Раздвинуть шторы означало выставить себя на обозрение, а нью-гемпширские жители пялились в окно без зазрения совести. Смотреть было не на что, разве что на меня – как я сижу на краешке кровати, прижав к уху телефонную трубку. Представитель авиакомпании поклялся, что за ночь доставит мой чемодан, и когда этого не произошло, я позвонил по бесплатному номеру, напечатанному на обороте моего билета. Мне предложили на выбор – поговорить с машиной или подождать свободного агента. Я выбрал человека, и, прождав восемь минут, повесил трубку, размышляя, на кого бы свалить вину.