Наталья Баклина - Девушка с Рублевки

– Так она тебя и испугалась, – засмеялась я.

– Не испугалась, конечно. – Петр помолчал, а потом сказал, будто самому себе удивляясь: – Лариска, до меня вдруг дошло. Я хочу на тебе жениться.

– Ты мне делаешь предложение? – спросила я, поудобнее устраиваясь на его плече.

– Да, наверное, – проговорил он озабоченно. – Правда, не знаю, как его делают, я еще никогда никого не звал замуж. Тебя – первую.

– Ты тоже у меня первый, я еще ни разу не была замужем, – призналась я. Мы посмотрели друг на друга и стали хохотать как сумасшедшие.

– Лишили друг друга девственности! – выдохнул Петр, обнимая меня, и мы снова зашлись от хохота.

Ресторан назывался «Царский терем» и был выдержан в русском стиле: бревенчатый дом с четырехскатной крышей и башенкой, увенчанной куполом-луковкой. По двору были расставлены деревянные фигуры, изображающие скоморохов.

– Ух ты, мамуля, как в сказке! – Никитка восторженно смотрел на это великолепие, застыв у открытой дверцы машины.

Да, восторгов и впечатлений в последнее время моему ребенку досталось хоть отбавляй. Во-первых, путешествие в поезде, первое, кстати, в его жизни. Спальный вагон предполагал спецобслуживание, и мой сын пришел в неистовый восторг, выяснив, что шоколад, печенье, орехи, сок и йогурты, которые были на столике нашего купе, дают просто так, бесплатно. И тут же подарил один из наборов бабушке, провожавшей нас в дальнюю дорогу и счастливой, что в моей жизни все налаживается. Говорить, сколько стоят билеты, в которые входит и этот «бесплатный» набор, я не стала ни ему, ни маме – незачем пугать их ценами, ни к чему.

Во-вторых, знакомство с Петром. Никитка несколько настороженно принял его, хотя в дороге мы с сыном обсуждали перемены в моей личной жизни. И я старалась дать ему понять, что хотя и вошел в мою жизнь новый мужчина, но его, Никитку, я меньше любить не стала. А Петр – настоящий человек, сильный, цельный, честный. И дом у него достаточно просторный, чтобы выделить для Никиты отдельную спальню. А еще в доме есть тренажерный зал, сауна и большая ванна-джакузи. А Анна Георгиевна, тетка Петра, которая присматривает за хозяйством, очень добрая, совсем невредная и ждет не дождется, когда Никитка поселится в их доме, потому что любит детей и хочет с ним познакомиться.

Тем не менее мой сын весь подобрался и напрягся, когда Петр вошел к нам в купе и поцеловал меня в щеку. Пожимая протянутую Петром руку, Никитка отчего-то представился басом. Однако, уже в машине, чью марку он опознал с ходу – «лексус», – усевшись на переднее сиденье, расслабился и, задавая по дороге вопросы про лошадиные силы, объем двигателя и какие-то там форсажи, настолько завладел вниманием Петра, что ревновать начала уже я.

И в-третьих, этот вот ресторан. Его открыли недавно, до Петра дошли слухи, что место очень приличное, и он предложил съездить, посмотреть, что за заведение. Никитка, разумеется, с восторгом согласился.

– Милости просим, гости дорогие!

Вышедшие к нам навстречу добрый молодец в кафтане и красна девица в сарафане и кокошнике кланялись в пояс, приглашая войти. Мы пошли вслед за девицей, а молодец, приняв ключи у Петра, поехал парковать машину. Место было стильным и дорогим. Ничего лишнего, все строго выдержано в рамках русской темы: от дубовых столов с лавками до пятачка, на котором бряцало на гуслях трио бородачей в косоворотках.

– В этом зале остаться желаете или в верхние горницы пройдете? – спросил нас ряженный в царевича администратор, которому нас передала красна девица.

– Никита, что скажешь? Здесь останемся или на второй этаж пойдем? – Петр показал на деревянную лестницу.

– На второй этаж пойдем, – выбрал сын, которому не терпелось посмотреть все.

Верхними горницами оказались три зала, над входами в которые были прибиты доски с надписями: «Золотое царство», «Серебряное царство», «Медное царство». Попасть в любое из «царств» можно было с площадки, на которую привела нас деревянная лестница.

– Ух ты, как в сказке! Мам, помнишь, ты мне читала в детстве! – восхитился Никитка и выбрал «Медное царство».

В зале пахло хвойным деревом, хотя деревце, стоявшее в правом углу горницы, было не хвойным: стволик, свитый из медной проволоки, расходился ветвями, на которых торчали медные листочки и висели медные яблоки. Медными также были рамы вырезанных из дерева барельефов, развешанных по стенам и изображавших сцены из русских сказок, и чеканные украшения на спинках тяжелых стульев возле деревянных столов.