Наталья Баклина - Девушка с Рублевки

– Ты его затрахала, что ли?

– Больно надо! Показать хотела, как я его хочу. А он – неуемная.

– Обидно было, да?

– Больше непонятно. Я ведь все правильно делала: за собой следила, сексуальность демонстрировала, хозяйством даже занималась. Да, правда. Блины ему два раза сделала и борщ сварила. Цветы в клумбе развела. Я уже привыкла за год жить с ним, в доме этом жить привыкла. Не работать привыкла, со сцены-то я сразу ушла. И тут бамс – выметайся, надоела! И чего ему не хватало?

– А ты блины два раза и борщ ему за весь год один раз сделала? Может, чаще надо было готовить? – предположила я. – Говорят же, что путь к сердцу мужчины...

– Да занят был тот путь. У него домработница, Анна Георгиевна, готовила и убирала. Я еще месяца три не верила, надеялась, он передумает, обратно позовет. Фиг, даже звонить запретил, сменил номера на мобильнике.

– И даже не встречались ни разу?

– А где? Я сразу из его тусовки выпала. У меня таких денег нет, чтобы по тем же кабакам ходить и на те же курорты ездить. Я на таких бобах осталась! На сцену вернуться – возраст уже не тот, тридцать два года, старая для продюсеров, им девочки молоденькие нужны.

– А ты кто по специальности? – Я никак не могла взять в толк, при чем тут сцена.

– Певица я, разве не говорила? И когда он меня выгнал – как из жизни выкинул! Хорошо, подружка пристроила в это турагентство. Ладно, закрыли тему. Пора завтракать и загорать.

Меня немного пугала встреча с Пенкиным, не понятно было, как теперь смотреть ему в глаза. Но он в зале не появился. На пляже тоже. И только во время обеда Пенкин прошел мимо нашего столика – мы с девчонками снова сидели вместе – и неопределенно кивнул на Аленкино «Витя, привет!».

А после обеда нас повезли в талассо-центр.

Талассо-центр стоял у моря и был похож на дворец какого-нибудь падишаха. Белокаменные стены, серые и голубые изразцы, висячие сады и стеклянные двери. Роскошь такая, что дух захватывает. Хозяин центра лично встретил представителей российских СМИ, то есть нас, подождал, пока мы переоделись в выданные тапочки и халаты, рассказал, что «талассо» – это оздоровление с помощью морской воды, выдал талончики и повел на экскурсию по мраморным залам. Для начала мы поднялись по мраморной лестнице – лифтов не было, видимо, подъем входил в оздоровительную систему. Затем вышли на террасу, где водопад шумной завесой ограждал бассейн от стеклянной стены здания.

– Это бассейн с холодной морской водой, – переводил Абдель, и термометр на стене подтверждал: 12 градусов. – А внутри находится бассейн с подогретой водой. Там вы сможете отдохнуть, ожидая времени ваших процедур. Время написано на ваших карточках. Процедуры проходят на третьем этаже.

Я стала рассматривать английские слова на своем талончике. Так, этот массаж будет аж через сорок минут. А это еще что-то – через час.

– Абдель, а это что за процедура? – Я показала ему карточку.

– Релакс, пар со специальными травами.

У входа в крытый зал с бассейном хозяин с нами распрощался. В центре огромного зала располагалась чаша бассейна, а вокруг – лежаки, большей частью занятые. И мы, разбредясь в поисках свободных мест, как-то потеряли друг друга из виду. Людей вокруг было немного, но места, судя по расстеленным на шезлонгах полотенцам, были заняты.

– Здесь свободно, – сказали слева от меня, и я оглянулась. Пенкин. Лежит на боку, подперев рукой голову, и кивает на лежак по соседству. Кажется, единственный свободный. Ладно, фиг с ним, приземляюсь. Я расстелила полотенце, скинула халат и прыгнула в воду. Приятно теплая, она доставала мне до подбородка. Я поплыла, хихикая над полуголым Пенкиным, оставшемся на лежаке. Понятно было, что мой шеф не Аполлон, но одно дело понимать, другое – видеть. Трусы какие-то пестрые до колен, лежит на боку, круглое брюшко свисает рядом, на плечах и животе уже седеющая поросль. Да, теперь мне стало еще противнее оказаться вдруг с ним в одной постели. Не дай бог!

По окружности бассейна торчали изогнутые книзу трубы, из которых время от времени били струи, тугие, словно из пожарных брандспойтов. Я присмотрелась. Под струи забирались люди, подставляли спины и плечи, видимо, устраивая себе таким образом гидромассаж. Я тоже подставила, приподнявшись на самые цыпочки, и тут же чуть не захлебнулась. Напор был такой, что стоять под ним на цыпочках не получалось – сбивало с ног. А если не на цыпочках – заливало лицо. Глаза тут же защипало от соленой воды, и я, почти ничего не видя, полезла из бассейна за полотенцем. Пенкин лежал уже на животе и дремал, свесив руку на пол. Спина у него тоже была волосатой.