Наталья Баклина - Девушка с Рублевки

– Но мы же здесь в командировке!

– Ладно. Потом, в гостинице, напомнишь мне, – надулся шеф. Похоже, от разговоров про деньги у него портится настроение.

Тут появился официант и объявил:

– Ройял кус-кус!

– Кус-кус по-королевски, – перевела я Пенкину.

На тарелке горкой лежала пшенная каша в томатной подливке, сверху – куски то ли тыквы, то ли кабачка, половинка вареной луковицы, обрезок морковки и два куска мяса. Да, простые ребята, их короли. Никаких изысков – незатейливая здоровая еда.

Быть тунисским королем моему шефу не понравилось – поковыряв кашу и съев небольшой кусочек мяса, он отодвинул тарелку. А может, не проголодался еще. Обед у нас был всего два часа назад, и какой! Уж если где и кормили по-королевски, так это в нашем отеле. Счет за угощение нам притащили соответствующий – ройял кус-кус стоил что-то около двадцати долларов, вода и сок – по доллару.

Вскоре шеф снова отправился бродить по улице, а я бегала рядом, как собачонка на привязи, иногда фотографируя что-нибудь интересное. Пенкин искал какое-то тунисское серое вино. Магазины (и это в центре города!) напоминали бараки с прилавками самообслуживания. Спиртного нигде не было, и только в третьей или четвертой лавчонке мы его нашли. Оно здесь содержалось в строгой секретности: специальный перегороженный решеткой отсек с отдельным входом. Бутылки теснятся у стены аж до потолка, и никакого самообслуживания – прилавок с продавцом. Ну да, ислам же вино не одобряет.

– Спроси, где у них тут серое тунисское вино, – распорядился начальник.

– Я не знаю, как это спросить. Вы название помните?

– Нет. Я читал про него, хочу попробовать.

– Ну ладно, попытаюсь.

Но продавец, кивая и слушая мои вопросы по-английски, только улыбался и показывал на полки. Я сдалась и сказала Пенкину, что нам предлагают выбрать самим.

– Идиоты, не могут по-нормальному вино продать! – психанул шеф. – Ладно, пойдем отсюда!

Он шел надутый несколько минут, пока не остановился возле витрины с обувью. Непродовольственные магазины здесь были вполне современными – практически бутики.

– Заходи, поможешь мне выбрать сандалии.

Мы выбирали минут двадцать, перемерив пять или шесть пар. Нога у моего шефа оказалась широкой, и стандартные туфли ему не подходили. Наконец я наткнулась на мягкие кожаные мокасины и принесла их страдальцу, который сдался уже после третьей примерки и теперь устало сидел на банкетке с брезгливым выражением лица, поджидая, пока я ему подам очередную пару. Мокасины (кстати, совсем недорогие, что-то в тысячу рублей на наши деньги) подошли идеально, и из прохладного магазина Пенкин вышел в новой обуви.

Потом мы снова бродили по улицам, и, когда ноги принесли моего неугомонного шефа к ювелирной лавке, сдалась уже я. Ходить по жаре, да так много, да еще привязанной к начальнику, да еще и вспоминать свой убогий английский, общаясь с продавцами! Нет, это точно не отдых, а работа, и не самая приятная. Шеф вошел в прохладный полумрак лавки. У витрин с серебром я слегка ожила. Как красиво! Судя по всему, ручная работа!

За стеклом лежали кольца, серьги, кулоны с цепочками. Все разные, каждая штучка в единственном экземпляре. Ой, как хороша эта подвеска, кроха-бабочка! Будто выложена из проволоки, головка – прозрачный граненый камушек. И стоит недорого, долларов пятнадцать.

– Спроси, сколько стоит цепочка? – Шеф ткнул в витрину по соседству, и я отвлеклась от своей бабочки, вспоминая, как по-английски цепочка.

Я стараюсь объяснить просьбу женщине в темном платке, спокойно наблюдающей за нами по ту сторону прилавка. Кстати, первая женщина-продавец за все время нашего шопинга. Она улыбается, подходит к витрине, достает цепочку с подвеской – нечто с цветами и загогулинами – и показывает на цену.

Я закрываю пальцами лишнее и трясу цепочкой, на что она виновато улыбается, пожимает плечами и качает головой.

– Кажется, по отдельности не продается, – объясняю я Пенкину.

– Не может быть, ты плохо спросила!

– Как умею, так и спросила. Сами попробуйте.

– Мне нужна цепочка. Только цепочка, ферштеен? – Шеф повысил голос, видимо, надеясь, что так до продавщицы быстрее дойдет, но та испуганно посмотрела на него и начала пятиться от прилавка.

– Виктор Алексеевич, вы ее пугаете. Купите весь кулон, потом подвеску кому-нибудь подарите.

– Кому? Тебе? Хочешь?

– Нет. Мне дарить не надо. Я сама себе могу купить, если командировочные заплатите.