Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

– Правда? – с сомнением спросил мужик, но в потухших глазах его загорелся крошечный, с пшеничное зерно, огонек надежды.

– Да я тебе точно говорю! Я в детстве фильм смотрел, там всех травили ядом, от которого как раз отек легкого случался. А ты лежишь тут, звуки разные издаешь, не похоже, что помирать собрался. Знаешь, почему это?

– Почему, брат?

– Потому что если сразу не помер, то и не помрешь уже, – Гера помедлил и добавил. – Брат.

– Ложитесь, пожалуйста, прошу вас, – рыжая медсестра стояла в проходе между кроватями, держа руки в карманах халатика, и Гера впервые смог рассмотреть всю ее, с ног до головы, такую стройную и худенькую.

– Слушаюсь, – Гера шутливо поднял руки, – я просто хотел вот… – он кивнул в сторону мужика с отеком легких, – человека поддержать морально.

– Я слышала, – она улыбнулась, – вы очень добрый.

– Вы так думаете? А вдруг я злодей, которому захотелось прикинуться овечкой? Вдруг я преследую какие-нибудь ужасные цели?

– Нет. Вы не такой. Я хорошо в людях разбираюсь, – она, продолжая улыбаться, протянула ему руку: – Валя.

– Как?

– Валентина.

– Странно…

– Почему? Вернее, что? Что странно?

– Ваше имя.

– Что же в нем странного?

– В нем самом ровным счетом ничего странного нету. А странно то, что я за всю жизнь никогда не встречал ни одной Валентины, как, впрочем, и Валентина, хотя это уже не столь важно. И надо же так случиться, что именно посреди этого кошмара разбитых сердец я нашел такую прекрасную девушку с самым редким для меня именем на свете. Это знак. А вы как думаете?

Она мило передернула плечиками, она вообще все делала мило:

– Может быть. Ложитесь же наконец, что мы тут болтаем посреди палаты! Мне от доктора влетит!

– А вы не сразу убежите?

– Нет. Не сразу. Сперва проверю ваше сердце.

– Думаю, что сейчас не лучший момент для этого, Валя. Мое сердце занято делом. Оно собирается влюбиться в одну очень красивую рыжую медсестру и оттого частит, как у зайца.

– Прекратите. Я покраснею, а рыжим красное лицо как-то не очень…

– К лицу?

– Да, – оба рассмеялись, получился каламбур.

…Аритмия давно закончилась, Валя несколько раз заглядывала к нему за ширму, и они перебрасывались ничего не значащими словечками. Как раз тот случай, когда хочется о многом сказать, но время еще не пришло, да и обстановка не располагает к романтике. Кто знает, где водится любовь? Ей не только все возрасты покорны, она живет везде, и нет на земле такого места, где нельзя было бы ее встретить, надо лишь внимательно смотреть по сторонам.

Валино дежурство заканчивалось утром. Из больницы они вышли вместе, Гера оглянулся:

– Не хочется сюда возвращаться.

Валя грустно улыбнулась:

– А у меня выбора нет. Через двое суток новое дежурство.

Они некоторое время шли вместе и у ворот больницы остановились. Гера, заметив свой потрепанный «уазик», понял, что ему придется расстаться с рыжей медсестрой, и скорее всего, что навсегда.

– О чем ты сейчас подумал?

– О том, что вон там стоит моя машина и мне надо ехать. Очень жаль…

– А тебе обязательно?… Ехать прямо сейчас.

– Да вообще-то я и так уже задержался прилично. Меня станут искать.

– Твоя семья?

– Нет. С работы.

– А как же семья?

– У меня вместо семьи кот. Ему наплевать, где я.

– А у меня бабка. Она полоумная и не встает уже. Так вот и живу: сутки в больнице, двое с бабкой. Весело, правда?

Гера растерянно кивнул:

– Веселее не бывает. Ты далеко отсюда живешь?

– Двенадцать остановок на рейсовом автобусе. Ходит раз в час.

– Я тебя подвезу.

– Спасибо, что предложил. Я бы сама не стала напрашиваться.

– Почему?

– А ты не слышал, что рыжие девушки сплошь недотроги и гордячки?

– Поехали, недотрога. За каждый грамм бензина я потребую от тебя множество мелких услуг.

– А именно?

Она вот-вот была готова обидеться, и это так удивило Геру, что он рассмеялся:

– Душ, кружка чаю, бутерброд. Хочется человеческого отношения после казенных харчей. Я заплачу, сколько скажешь.

Она закусила губу и насмешливо поглядела на него:

– Чего, такой богатый? Поехали, будут тебе и душ, и бутерброды. У нас городок хоть и маленький, а люди гостеприимные. За чай денег не берут.

…Городок N и впрямь был маленьким, тысяч в сто жителей или около того. Состоял преимущественно из каменных, двухэтажных, вросших в землю домиков еще царской постройки или же из деревянных, тоже двухэтажных, чей возраст был не меньше. Посредине городка стоял памятник Карлу Марксу. У памятника был отбит нос, отчего Маркс был похож на растрепанного бомжа-сифилитика. Возле памятника лежали бездомные дворняги и лениво тявкали на редких прохожих и еще более редкие автомобили. «Уазик» они тоже облаяли без всякого энтузиазма.