Райнхарт Юнге - Экскурсия выпускного класса

Теперь машина, урча, ползла по склону вверх. Справа откос, на гребне неуклюжие очертания еще одной печи, слева ложбина, в которой Хольцбринк – с ним Шойбнер регулярно оказывался в пивной за одним столиком – обычно пас свой скот. Наверху показались первые, из серого известняка домишки Краутхаузена.

На ухабистом участке дороги Шойбнер вновь ощутил известное неудобство. Идиот, выругался про себя маляр, надо было остановиться минутой раньше!

Дорога сплошной прямой линией пролегала через крошечный спящий поселок. Справа досматривали последние сны обитатели нескольких разномастных домиков, зато слева, с его стороны, вновь поблескивала свежая от росы зелень густых расстилающихся лугов. Дорога резко сворачивала вправо.

Этот поворот лишил Шойбнера последней выдержки. Прямо под линией высоковольтной передачи он вырулил на обочину. До следующего поворота, далеко у высоких тополей, он бы сухим не доехал.

Убедившись, что впереди никого нет, Шойбнер спрыгнул на дорогу. Колющая боль внизу живота подтвердила, что сделал он это своевременно. Обогнув радиатор машины, он еще раз внимательно оглянулся на Краутхаузен и расстегнул брюки комбинезона. До чего же приятно облегчиться на природе!

Наконец, Шойбнер облегченно вздохнул и начал застегиваться.

Когда он был уже в полном порядке и собирался сесть в автомобиль, послышалось глухое рычанье мощного мотора. Слегка взвизгнули тормоза, потом открылась дверца.

Шойбнер оглянулся. Из-за «транзита» выглядывало крыло светло-голубого, с металлическим отливом «БМВ». Высокий парень в черных вельветовых джинсах направлялся к нему с автомобильным атласом в руках. На открытом дружелюбном лице, которое слегка портил небольшой шрам, играла понимающая улыбка.

– Доброе утро, мастер. Извините, если помешал в важном деле. v

Шойбнер ухмыльнулся в ответ. Встречаются еще нормально подстриженные молодые люди – вот с кого должен брать пример его косматый подмастерье.

– Мы тут сбились с курса, – начал объяснять высокий. – Краутхаузен! Его нет ни на одной карте! Не могли бы вы показать, где мы сейчас находимся?

– Само собой! – приветливо рявкнул Шойбнер. – Дай-ка сюда. Вот!

Указательным пальцем он, не задумываясь, ткнул в карту.

– Вам нужно теперь…

Что-то тяжелое упало позади него в лужу, образовавшуюся у границы дерна на обочине. Шойбнер хотел оглянуться, но уже не успел.

Тупая боль в затылке, шум в ушах, ватные колени. Все расплылось у него перед глазами, потом подступила темнота.

Стефания жила этажом ниже. Илмаз позвонил.

За дверью раздались быстрые шаги. Фрау Гертнер отворила дверь и протянула ему руку.

– Входи.

По дороге в кухню она постучала в ванную и крикнула:

– Стефи, быстрей! Твой шейх дожидается.

Ответ заглушил шум воды.

– Входи же, – заметив, что Илмаз медлит, фрау Гертнер втолкнула его в кухню. – Присядь. Нашей девице наверняка понадобится еще часа два.

– Здравствуй, Илмаз!

Господин Гертнер жевал хлеб с джемом, не отрывая глаз от газеты, лежавшей рядом с тарелкой.

Жена перегнулась через стол, схватила газету и бросила на холодильник.

– Обрати внимание и на нас! Илмаз, хочешь кофе? Илмаз покачал головой, но мать Стефании все равно

ему налила.

– Не нужно всегда так стесняться.

– Пей, тупой турок, чего там! – подал голос брат Стефи.

– Сам ты тупой турок! – Фрау Гертнер покрутила пальцем у лба. – У Андреаса по немецкому сплошные двойки. Ни строчки без ошибки. А что у тебя по немецкому?

Илмаз смущенно улыбнулся.

– Четыре.

– Но ведь это всего лишь реальная школа! – отмахнулся Андреас.

– А господин гимназист другого сорта? – вступил в спор старый Гертнер. – Мать, с сегодняшнего дня мусор выносит Андреас. До тех пор, пока не позабудет это «всего лишь» перед реальной школой.

Влетела Стефи с мокрыми волосами и с феном в руке:

– Привет всем! Ну и теснотища, хотя только один человек прибавился!

Она протиснулась мимо Андреаса на свое обычное место, выдернула вилку тостера из розетки и включила фен. Направляя одной рукой поток горячего воздуха на рассыпавшиеся по плечам русые волосы, она схватила другой поджаренный хлебец и принялась жевать.

– Стефи, не ешь пустой хлеб!

– Я толстею, мамочка. Илмаз говорит, что у меня зад, как у коровы.

– Что-о-о?

Господин Гертнер, сделавший как раз глоток, шумно поперхнулся и со стуком опустил полную чашку на блюдце. В итоге он подавился и закашлялся. В тот же момент рядом оказалась жена и не без удовольствия принялась барабанить ему по спине.