В начале был Случай, и Случай был у Бога, и Случай был Бог. Он был в начале у Бога. Все чрез Случай начало быть, и без него ничто не начало быть, что начало быть. В Случае была жизнь, и жизнь была свет человеков.
Был человек, посланный от Случая; имя ему Люк. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Прихоти, дабы все уверовали чрез него. Он не был Случаем, но был послан, чтобы свидетельствовать о Случае. Это была случайность истинная, которая уравнивает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез него начал быть, и мир его не познал. Пришел к своим, и свои его не приняли. А тем, которые приняли его, дал власть быть чадами Случая, даже тем, которые уверовали случайно, которые не от крови, не от хотения плоти, не от хотения мужа, но от Случая родились. И Случай стал плотию (и мы видели славу его, славу как единородного от Великого Непостоянного Отца), и обитал с нами, полный хаоса, и обмана, и прихоти[1].
Из «Книги Жребия»
« Человек — это его стиль», — сказал как-то Ричард Никсон и посвятил свою жизнь утомлению читателей.
Но что делать, если нет единого человека? Единого стиля? Должен ли изменяться стиль, если изменяется пишущий автобиографию? Если изменялся человек, о котором он пишет? Литературные критики будут настаивать, что стиль каждой главы должен соответствовать человеку, о чьей жизни идет речь. Указание весьма разумное, и потому его стоит последовательно не соблюдать. Комична жизнь, изображенная как высокая трагедия, хроника будней в изложении сумасшедшего, влюбленный в описании ученого. Поэтому… Забудем о критических соображениях по поводу стиля. Если в какой-то из этих глав стиль вдруг совпадет с предметом изложения, это произойдет по счастливой случайности, каковая, будем надеяться, повторится нескоро.
Хитроумный хаос: вот чем будет моя автобиография. Я сделаю порядок изложения хронологическим — новшество, на которое в наши дни отваживаются немногие. Но стиль мой будет случаен, и да поможет мне мудрость Жребия . Я буду мрачным и возвышенным, стану превозносить и насмехаться. Я буду вести повествование не от первого, а от третьего лица: я сделаю первое лицо всеведущим — способ повествования, обычно отводимый Другому. Когда мне придет на ум исказить историю моей жизни или отклониться от нее, я так и сделаю, ибо хорошо поданная ложь есть дар богов. Но реалии жизни дайсмена, Человека Жребия, гораздо занимательнее моих самых вдохновенных измышлений, так что в силу своей занимательности реальность будет доминировать.
Я рассказываю историю своей жизни по той же простой причине, что вдохновляла каждого, кто воспользовался этой формой: доказать миру, что я велик. Без сомнения, у меня ничего не выйдет — как не вышло у других. «Быть великим — значит быть неверно понятым», — сказал однажды Элвис Пресли, и никто не в силах это опровергнуть. Я расскажу об инстинктивной попытке человека реализовать себя новым способом — и меня сочтут сумасшедшим. Так тому и быть. Если случится иначе, я буду знать, что у меня ничего не вышло.
Мы не являемся самими собой; на самом деле нет больше ничего, что мы могли бы назвать «собой»; мы множественны, у нас столько же «я», сколько групп, к которым мы принадлежим… Невротик всего лишь имеет в открытой форме болезнь, от которой страдает каждый…
Й. X. Ван ден Берг
Эффект, к которому я стремлюсь, — добиться душевного состояния, в котором мой пациент начинает экспериментировать со своей сущностью, когда больше нет ничего раз и навсегда данного, безнадежно окаменелого, — состояния текучести, изменения и становления[2].
Карл Юнг
Факел хаоса и сомнений — вот что направляет мудрого.
Чжуан-цзы
Я — Заратустра, безбожник: я варю каждый случай в моем котле[3].
Ницше
Любой может быть кем угодно.
Дайсмен
Я крупный мужчина с огромными, как у мясника, руками, мощными, как дуб, ляжками, тяжелой челюстью, большой головой и массивными очками с толсты ми стеклами на носу. Мой рост — шесть футов четыре дюйма, вес почти двести тридцать фунтов [4] 1,93 м и 104 кг соответственно.
. Я вылитый Кларк Кент [5] Журналист Кларк Кент — «альтер эго» Супермена, фантастического персонажа комиксов, созданных Дж. Сигелом и Джо Шустером, и одноименного кинофильма.
, — правда, если я сниму свой деловой костюм, окажется, что бегаю я не быстрее своей жены, силы во мне не больше, чем у мужчин, которые вполовину меня меньше по габаритам, да и дом вряд ли перепрыгну, сколько попыток мне ни давай.
Читать дальше