Райнхарт Юнге - Экскурсия выпускного класса

Когда последний автомобиль отъехал от дома, безработный учитель бросился к телефону, чтоб вызвать адвоката и врача. Шнур был выдран с корнем. Он быстро накинул пальто и босиком кинулся к телефону-автомату, находившемуся в восьмидесяти метрах от дома.

Маленький Ларс плакал и никак не мог успокоиться.

В это время по всей земле Северный Рейн-Вестфалия были проведены обыски еще в ста сорока пяти квартирах, адвокатских конторах и общественных помещениях. В операции участвовали служащие специальных подразделений, курсанты школ полиции и их преподаватели, сотни три пограничников из частей пограничной охраны – всего две тысячи сто девяносто пять человек.

Успехи оказались впечатляющими: всего обнаружено было двенадцать граммов гашиша, один газовый пистолет с просверленным стволом, польский армейский пистолет «ВИС» образца 1938 года, а также несколько патронов калибра 7,65 миллиметра.

Гашиш найден был во время обыска в одной из эссенских студенческих коммун; накануне вечером там собралось человек пятьдесят, чтобы что-то отпраздновать.

Газовый пистолет покоился в бачке мужского туалета одной из пивных Бохума. Следы ржавчины на оружии, а также на дне бачка свидетельствовали, что пистолет пребывал там долгие месяцы, если не годы.

У польского пистолета сломан был затвор, так что пользоваться им было нельзя; один из полицейских нашел его в курятнике старого шахтерского домика в Ботропе, где согласно показаниям хозяина он провалялся со времени первого фронтового отпуска зимой тридцать девятого года.

Патроны бывший солдат бундесвера из кёльнского района Кальк выставил в книжном шкафу в качестве сувенира. Пятичасовые поиски оружия, пусть даже любого калибра, не дали никаких результатов.

Еще более сенсационными были проведенные аресты. В Дюссельдорфе обнаружили курда, вид на жительство у которого истек три дня назад. В Билефельде в полицию доставили двух студентов без удостоверений личности. В зигенской жилищной общине обнаружили пятнадцатилетнюю девушку, сбежавшую из родительского дома в Люденшайде десять дней назад. Автоматические винтовки, боеприпасы к ним, а также лица с огнестрельными ранами обнаружены не были.

Более того, все подозреваемые но жаловались прежде на здоровье. Однако по завершении ее более чем двадцати гражданским лицам и одному полицейскому потребовалась медицинская помощь. Полицейский проверял, нет ли оружия под ночной рубашкой у четырнадцатилетней девочки. Увидев это, отец школьницы схватил стул и выбил полицейскому два передних зуба. За сопротивление представителю власти он был задержан и немедленно препровожден к прокурору. Пришлось вызвать еще трех полицейских, чтобы транспортировать его: несмотря на свой сравнительно молодой возраст – тридцать восемь лет – обвиняемый не в состоянии был держаться на ногах. Лицо, руки и все тело у него были покрыты огромными кровоподтеками.

Стефи проснулась от того, что кто-то прошлепал босыми ногами по полу и включил свет. Она открыла глаза. Ирис уже выспалась и намеревалась читать.

Через секунду пришло воспоминание о прошедшей ночи – и одновременно гнев и разочарование.

Почти два часа ждала она Илмаза. Наконец прокралась через весь дом и заглянула в комнату, которую Ил-маз занимал вместе с Бруно. Постели были пустыми. Бруно отправился к Мануэле, это было ясно, но куда делся Илмаз? Отправился к Мартине?

Этого Стефи помыслить не могла. Но после того, как она заглянула в комнаты других хаттингенских ребят и даже в туалет, у нее не осталось других объяснений. Кипя от гнева и стыда, она вернулась обратно. Да еще чуть не угодила в руки Хольцу, возившемуся с ключами у главного входа, когда она спускалась по «мужской» лестнице. Она быстро проскользнула по коридору на девчоночью половину.

На первом этаже она на секунду задумалась, не стоит ли ворваться в комнату девиц из Бергкамена и застать обоих на месте преступления. Но предпочла избежать столь неприятного момента.

Шесть часов с минутами.

– Что случилось? – спросила Ирис, выставившая своего Оливера в половине двенадцатого и спавшая с тех пор как сурок. – Он что, не появился?

Стефи молча покачала головой и бросилась на другую половину. Бруно лежал под одеялом и тихо сопел, постель Илмаза была пустой.

Стефи разбудила итальянца.

– Где Илмаз?

Тот спросонья не мог ничего понять. С трудом уселся он на постели и протер глаза. Потом, наконец, узнал Стефанию.