Славомир Мрожек - Дневник возвращения. Рассказы [Сборник]

Ибо я, вспомните, говорил о шантаже. Вы прекрасно знаете, равно как и я, что это неправда. Не было с Вашей стороны никакого шантажа. Я придумал этот шантаж, потому что мне не хватило смелости принять все случившееся как оно есть. Даже теперь, много лет спустя, даже четверть часа назад, мне хотелось утешить себя, обмануть. Ведь мне известно, что Вы ее не шантажировали. Она глядела на Вас с восхищением, когда Вы, чавкая, ели суп, а я… Даже сейчас, когда я пишу об этом… Но нет. Я говорю неправду. Сначала я лгал, чтобы умерить свои страдания. А сегодня это двойная ложь, ибо когда я перестал лгать, минуту назад, оказалось, что меня уже вообще ничто не трогает. Но в этом, именно в этом я не хочу признаваться, как в окончательном поражении. Как же так, неужели от всего случившегося ничего не осталось, просто ничего? И обманывая Вас всего четверть часа назад посредством той первой, вспомогательной лжи о шантаже, и лжи о том, что я вообще что-то чувствую, я скрывал от самого себя ту истину, что сегодня мне все это абсолютно безразлично.

Ведь сейчас, признаюсь, во мне мало жизни. Меньше, чем меня самого. Ее не хватает даже, чтобы наполнить собственную персону, где уж там оживить целый небосвод. Остатки жизни еще колотятся во мне, болтаются туда-сюда, как засохшая фасолина в пустом мешке. Хорошо еще, что повседневность позволяет мне забывать об этом, но трудно стало встречать, например, лицом к лицу тот несчастный заход солнца, который прежде служил мне как… Вы разрешите применить французское слово — как благодарный recipient [35] Получатель (франц.). моего изобилия. Так постаревший цирковой атлет избегает смотреть на эффектные тяжелые снаряды, поскольку некогда на арене он с легкостью взметал их под аплодисменты, а сегодня не в силах даже приподнять.

Теперь Вы видите, что у меня есть право писать «мы» и «нас», когда я вспоминаю прошлое, хотя тогда Вы смотрели на мир точно так же, как и сейчас (в чем я, кстати, не сомневаюсь), то есть — как баран на новые ворота. Вы некоторым образом существовали через посредство меня, как и я — через Вас, и это еще одно доказательство единства вселенной. Вы понимаете, почему я опасаюсь, что Вы станете возражать против этой закономерности. Но Вы поймете еще лучше, когда узнаете, чего мне от Вас нужно, о чем я так настойчиво прошу…

Друг мой, вернись! Если в Твоей душе сохранились хоть какие-то остатки укоров совести, я укажу Тебе путь, на котором Ты сможешь их умерить. Если не растрогает Тебя моя просьба, если не прельстят выгоды, то пусть хотя бы чувство, что Ты чем-то мне обязан, побудит тебя вернуться. Мое настоящее уже столь хило, что даже не способно обратиться к прошлому. Может, благодаря Тебе мне снова будет чем наполнить не только себя, но и тот клочок вечернего неба. Ибо на великие радости, которые смогли бы меня воскресить, равно как и на страдания, рассчитывать не приходится. Не потому, что я не искал их. Не потому даже, что не нашел их. Но потому, что они не были, не есть и никогда не будут истинно великими. Возможны ли еще в таком случае великие огорчения? Несмотря ни на что полагаю, что на них можно все же рассчитывать, хотя и здесь точит меня порой червь сомнения. Признаюсь Тебе в этом откровенно, хоть и не хотел бы выходить в этом смысле за определенные рамки. Впрочем, Ты такая скотина, что — тешу себя надеждой — окажешься сильнее времени, а Твоя подлость восторжествует над бегом лет.

Так что — возвращайся! Повспоминаем давние истории. Жена, как всегда, цветет, дом, слава Богу, отстроили, да и сигара тоже найдется.

Всемилостивейший Сударь!

В первых строках моего письма сообщаю, что я уже некурящий. Мне жена не позволяет, да и легкие другим заняты. Что касается приезда, так меня с работы не отпустят, потому что отпуск я уже отгулял, разве только по больничному, но доктор мне его не даст, поскольку я вообще-то здоровый, чего и Вам с супругой желаю, и жена меня одного не отпустила бы, так что самое большее — могли бы заглянуть к Вам на какие-нибудь праздники, да и то ненадолго.

Зато хотел бы Вас просить устроить мне перевод на какую-нибудь другую работу, так как я сейчас в нелегкой ситуации и кредит за домик выплачиваю, и если у Вас нашлась бы для меня подходящая должность, то очень было бы желательно.

А если не сможете устроить должность, то, может, найдутся у Вас какие-нибудь старые ползунки для малыша или пальто для меня, если Вы его уже не носите, а у Вас есть дети? У меня парочка, дети — это радость, мальчик весь в меня.