Грим - Никита Никуда

Скамейки в сквере были почти все пусты. Мимо них выгуливали собак. Солнце, припекавшее честно, грело их холеные холки. Ветер ерошил на них шерсть. И повсюду - рекламные щиты. - Куры из первых рук. Дешево. Питательно. Диетично. Способствуют цвету лица.

К дому Семисотова я подъехал в начале седьмого. Отпустил такси, понаблюдал за подъездом тридцать минут. Входя в подъезд, взглянул на часы: 18:40.

Мир детерминирован ровно настолько, насколько мы можем предвидеть последствия. А если бы не могли? Каждый шаг грозил бы неведомым.

Я представил себе: войду, разведчик боем, крутой, резкоязычный, немного злой. У них пистолет, значит - сбить с ног, не давая опомниться. Зачесалась правая рука, провоцируя левую. Я нажал звонок, пока воображение поспешно дорисовывало картину.

Он открыл - беспечно, не поинтересовавшись, как водится в таких случаях: кто там? Мужчина одних лет со мной, только с намерением облысеть. Лицо впрочем, уже облысело, брови вылезли. Небольшое брюшко тоже отличало его меня, сухопарого. Он был блондин, да и вообще своловато выглядел.

- Семисотов? - спросил я.

- Как вы узнали? - игриво спросил он.

- Догадался по ряду признаков.

- Так точно, - ответил он с военной корректностью. Беспокойства в его глазах не было. Не узнал? Нанося мне ночью удар, не успел меня рассмотреть, как следует? В руке он держал пирожок домашней выпечки.

Я оттолкнул его и вошел, он, удивленный, следовал сзади, торопливо дожевывая. И лишь проглотив, стал являть красноречие.

- Да вы... Да собственно... Почему? По какому поводу? Марин!

Я встал на пороге зала. Она вышла из смежной комнаты: невысокая, тридцатилетняя, распустив красиво власы. Этот цвет, непристойно-рыжий я где-то видел уже. В остальном бабенка банальная, личико простенькое, но приятненькое, нос, пожалуй, немного продолговат, но хорошенько пошарив, я нашел в ней какой-то шарм.

Без сомнения, это была та самая грабительница, которую я фонариком освещал. Она, в отличие от сожителя, мгновенно узнала меня.

- Если вы пришли сводить счеты... - сказала она, отступая к двери, и в руке ее мгновенно появился продолговатый предмет, напоминающий валик для раскатывания теста, не знаю, как он называется правильно.

- Брось деревяшку, - сухо сказал я.

Она занесла этот предмет над головой, чтобы ударить, но я пресек это намерение более сильной рукой. Развернул ее спиной к себе - щитом от пуль, помня, что где-то в этой квартире есть пистолет. Вооружил их против себя своим же оружием. Чем-то от ее волос пахло.

Теперь дошло и до Семисотова.

- Отпустите ее, пожалуйста, - мягко сказал он. - Вы же не будете ей, как женщине, угрожать?

- То есть, как не буду? Буду, - сказал я, выдерживая враждебный тон. - Ты обо мне ничего не знаешь, кроме того, что я очень на вас зол.

- Все равно вы нас не убьете, - храбро заявила налетчица.

Это меня нахмурило.

- Почему же? Если ваша жизнь угрожает моей. И где пистолет? Верните, пока он всех нас не перестрелял.

Пожарный дернулся, сделав шаг в нашу сторону.

- Спокойно, - спокойно сказал я. - Я вам добра желаю, - доброжелательно добавил я. - И буду до тех пор желать, пока не станете ерепениться.

- Я его вам верну, если вы желаете. Но при всем уважении к вашим желаньям, - он меня пародировал, что ли, - и при всем желании вам помочь, я не стану этого делать, пока вы ее не отпустите. Я вам охотно обратно его подарю.

- Давай, даруй, - сказал я, ослабляя хватку.

В ноздрях назревал чих, я чихнул.

- Отпустите немедленно, - сказала она. - Вы чего доброго заразный.

Пожарный вышел. Вернулся. Внес пистолет. Я думал, он мне им угрожать начнет, но он без колебаний протянул его мне.

- Ваша вещь?

Я выхватил у него свое оружие.

- Этот пистолет принадлежит государству, - сказал я, подумав, вложить его в карман или оставить так. Оставил. С ним в руке я чувствовал себя намного уверенней. Эти двое были еще способны на всякого рода каверзы.

- Ну? Ну? Мариночка... У тебя где болит? - бормотал он, ощупывая сожительницу.

- Все нормально, - сказала она и взглянула на меня. Еще со злостью, но уже без опаски.

- Прошу прощенья, - сказал я. - Ударили по голове, и теперь депрессия. Я бы охотно выпил чего-нибудь. Чем вы меня именно?

- Только успокойтесь, - сказал пожарный. - Пистолет в ваших руках, а раз оно так, то и мы тоже в ваших. И приз ваш, и признательность публики. И выпить нам сейчас подадут. Марин? Я бы и сам охотно. Марин? Как насчет пары рюмашек? Самочувствию не повредит? Где у нас водка, Марин?