Грим - Приключения в приличном обществе

К двери я приблизился чуть ли не крадучись, а минуя зеркало, успел заметить мелькнувший в нем чужой силуэт. Мне снова пришел на ум монах. Я обернулся, но ни за спиной, ни вокруг никого не было. Спрятаться постороннему было негде, разве что под кровать, но заглядывать под нее, как я тут же сообразил, не было необходимости. Силуэт принадлежал мне. Всего и чужого-то в нем было - небольшая сутулость и борода. Сутулость я выправил, выпятив грудь, но борода... Была она как минимум трехнедельной давности. Что ж это я и бриться забыл?

Уняв нервы, я вышел из спальни, чтобы спуститься вниз. Я помнил, что где-то в этом доме есть Ева, а в городе - психиатр. С Евиной помощью мы разыщем его телефон, и он меня вылечит. Вправит мозги. Если его еще не загрызли пациенты. Так, в конце концов, продолжаться не может. Придушишь кого-нибудь в забытьи - как потом жить с этим? Как на руки свои глядеть?

Зал, насколько я видел сверху, был пуст. Значит, в саду. А может, убил я ее, как только что вообразил?

Забытые детские страхи вернулись ко мне. Страх неизвестного. Страх закрытых дверей. Страх обнаружить за дверью мрачное мохнатое чудище.

И в то же время свойственная юному возрасту игривость побуждала меня распластанной по стене тенью, вжавшись в стену спиной, красться на цыпочках. Стена кончилась. Я заглянул в приоткрытую дверь.

Ева сидела за моим столом. За моим компьютером. Оглянулась и не удивилась, увидев меня.

- Что ты крадешься, как ирокез? Входи, - сказала она. - Спать что-то стал подолгу.

Подолгу? Дольше только мертвые спят. Месяц выбыл из памяти, выбитый, словно скамья из-под ног, кем-то убит.

- Сколько... - Пришлось откашляться. - Сколько, по-твоему, я спал?

- Часов четырнадцать, - сказала она, взглянув на часы. Мои часы - браслет был слишком велик - болтались на ее запястье.

- За это время борода бы не выросла, - сказал я немного обиженно. За это время ты выучилась пользоваться компьютером, подумал я. Краткосрочный курс воспитания принес плоды? Что случилось за это время, что я не был в себе?

Клацнула клавиша под ее пальцем, вызвав новую порцию теста на мониторе.

- Что тут происходит? - спросил я. 'Мчать отсюда', - была мысль. - Что происходит, пока я сплю? Когда ты успела научиться всему?

Я не вдруг это выпалил. Приходилось искать слова, которые следовали друг за другом с заминкой.

- Я не знаю, - хмуро сказала она. - Я устала тебе повторять: я не знаю.

- Спасибо, - сказал я, - за исчерпывающе ясный ответ. Который я слышу впервые.

- Мы уже говорили об этом.

- Когда?

- Вчера. Ежедневно. Ты просто забыл.

- Я помню: когда уснул, было лето. А теперь - осень. И спал я месяц, а не каких-то четырнадцать часов.

Чем объяснить этот хронологический разрыв? Как сцепить эти петли?

- Ты спал и бодрствовал. Ел, гулял. Задавал вопросы. Выращивал бороду. Я задавала вопросы тебе. Разговоры, подобные этому, мы ведем каждый день. Но не можем прийти ни к какому выводу. Ни я, ни ты не знаем, что происходит.

- А что происходит? - повторил я.

- Присядь, - сказала она, разворачиваясь вместе с креслом. Вращающееся кресло. Не помню его. - Сюда садись. - Вот еще одно. Послушно сел. - В одну из наших бесед мое сообщение тебя так потрясло, что ты чуть на пол не грохнулся.

- Ну? - поторопил я, глядя на нее внимательно. Красивая девка. Брюнетка. И почему я раньше не замечал? Или замечал? Мы спали?

- Дело в том, что я - это ты.

Глаза черные, смотрят пристально. Наверное, считает себя умницей. Обычно таких долго приходится уламывать. Прилагать усилия. Разворачивать интеллект. Ева. Помню. Но откуда взялась?

- Повторите, пожалуйста, - вежливо попросил я.

- Однако, - она усмехнулась. - Сегодня ты реагируешь иначе. Регресс.

- Рецидив - чего? - не понял я.

- Я сказала: регресс.

- Разве? Я уверен, что - рецидив.

- Возможно. Не будем спорить. Мы с тобой и ошибаемся-то одинаково. На самом деле я имела в виду регресс. Потому что с тобой становится невозможно разговаривать.

- Ладно...

- Что?

- А ты - милашка.

- Я и сама любуюсь собой. Ведь я - это ты.

- Ты не мужчина.

- Но знаю тебя изнутри. Я - это ты.

Какая настойчивость. Какая устойчивая идея фикс. Эта женщина вызывает определенные сожаления. Хотя неопределенные сожаления вызывает тож.

- Да мы знакомы едва, - возразил я. - Ева, не ев два дня, скушала яблоко. Из-за чего весь сыр-бор, полагаю.

Нет, я мог еще связно мыслить и излагать. Но мне не хотелось. Легкость, легкость движений, вольный мысли полет. Один микрокосм, одна душа на двоих - чего непонятного? Дело отчасти нечистое, но что с того?