Грим - Приключения в приличном обществе

Кто-нибудь, более смертный, чем я, мне позавидует. Но, господа, смотря по тому, где проведете вечность. В Элизиуме бессмертных богов или в подземных жилищах бесчисленной нечисти. Боюсь, господин Маргулис, мне досталось второе. Как бы тебе самому не угодить в еще более подземное.

Жизнь, одноухий, есть нить об одном конце. Всё единичное вечно. Я - есть некое событие в космосе. Я - неподдельно, неподражаемо, неповторимо. Я имеет столько степеней защиты, сколько всякий прочий природный продукт не имел. Заглядывайте в себя, председатель, сканируйте. Кто хозяйничает в вашей душе: одноразовая мразь, или Я, живущее вечно? Всё, что есть подлинного, сверхсмертельного не отойдет. А если лень или не хочется, значит, ты ничего не понял, значит, это не тебе написано. Тогда не хватай чужое, отложи эту книгу, дурак.

Эта мысль меня самого тревожит. А сейчас, при избытке времени и безделья и вовсе покоя не дает.

Уважаемые читатели! Книголюбы широкого профиля! Я додумал все до конца и изложил очень подробно на отдельном листе. Но, видимо, эта мысль преждевременна для человечества. Только я закруглил последний абзац, вычеркнул лишнее, сократил периоды, поставил точку, как лист этот ветром вырвало из-под пресс-папье и унесло в небеса.

Жаль. Я это выстрадал, а не вычитал. И был предельно правдив. Человек, переживший столько, сколько мне довелось, не солжет лишнего.

Я по горячим следам изложил это вторично. Но рукопись сама бросилась в огонь, не дождавшись, пока будут расставлены запятые.

Так что довольствуйтесь намеками, обиняками (я пытался по мере возможностей запутать судьбу - противоречиями, ложными выпадами, тайными ходами), не понимайте меня правильно, поднимайте на смех, хитрите и отворачивайте лицо, когда будет казаться, что вы что-то поняли окончательное. На самом деле нет ничего окончательного (я уже говорил?). Доверяйте себе. Может быть, получилось невнятно. В конце концов, я всего лишь писатель. Ум, господа, это совершенно другой талант.

Возвращаясь мысленно в прошлое, удивляюсь и негодую: когда я успел так запустить свой сад? Думал: вот поле русской словесности. Гоголем пройдусь по нему. И возрастет здесь сад на радость ближним и дальним. Здесь я посажу дерево. Здесь тебя, моя милая. Здесь взращу своего Пушкина. Там выстрою храм. - Не получилось. Голые ветви, сухие сучья, плевелы, лебеда, лопух. Впрочем, и ваш сад, читатель, может оказаться несравненно более засран, чем мой.

Извините, конечно. Не судите строго. Я - человек, испорченный одиночеством. А может, уже и не человек. Мне эта форма жизни наскучила. Кажется нелепой, случайной, выбранной для меня не мной.

И вот, наконец, стало что-то происходить. Начали выпадать зубы, пропадать деньги, нападать злые зеленые мухи, причиняя жгучее наслаждение (зуд).

Мир стал портиться, или портиться стал я? Я исчезаю из жизни или жизнь из меня? Думаю, это зависит от наблюдателя.

Каждая четвертая секунда выпадает из вечности, время хромает на заднюю лапу, странно себя ведет. Исчезают пейзажи, события, образы, числа, пропадают слова. Скоро, может быть, всё земное станет незримым.

Вчера, глядя на небо, не досчитался восемнадцати звезд. Там, где луна сияла, зияет дыра. Зато стали являться призраки, иногда я вступаю с ними в склоки, если не клеится разговор.

Уникальный читатель, который досюда дочтёт, возможно, узнает в одном из явлений себя. Благодарю за терпение, с коим вы наблюдали меня и сносили мои причуды. А теперь - убейте забвением. Это моя последняя просьба. Истинные романьяки меня поймут.

Конец