Юрий Нагибин - Музыканты

- Это тоже Кальман, - огорченно сказал композитор.

- Какой Кальман? - разозлился гондольер. - Не буду петь!.. - и скрепил это решение международной формулой разрыва: - Моя твоя не понимай.

- Ты слишком популярен, Имрушка, - сказала Вера. - Вчера в траттории весь вечер играли попурри из «Марицы».

- А я что - виноват? - проворчал Кальман. - Маришка утверждает, что на страшных Соломоновых островах ритуальные убийства происходят под вальс из «Принцессы цирка».

- Очень остроумно, - суховато одобрила Верушка. - Пусть гребет к берегу. От воды несет, и слишком много дохлых крыс.

Кальман дал распоряжение обиженному гондольеру, и вскоре они вылезли из гондолы на набережной Скьявоне, неподалеку от моста Вздохов, о чем Кальман счел нужным напомнить Верушке.

- К вздохам этих несчастных прибавятся и мои вздохи, - сказала Верушка.

- Тебе надоело наше путешествие?

- Нет, ты мне надоел, Имрушка. А еще - гнилые дворцы, вонючие каналы, голубиный помет, запах жареной рыбы и туристы с отвисшими челюстями. А главное - вода. Всюду она колышется, плещется, хлюпает. И все тут какое-то зыбкое, ненастоящее. А я хочу прочной жизни на прочной земле. Мне надоела неопределенность.

Из всей ее длинной тирады, смысл которой был совершенно ясен, Кальман задержал в сознании лишь первую фразу и откликнулся на нее.

- Я должен был это предвидеть. Такая разница лет!.. Ты могла быть моей внучкой…

- Не завирайся, Имрушка. Тогда твоему сыну или дочери пришлось бы родить меня в двенадцать лет.

- А что ты думаешь, известны случаи… - Он понял, что зарапортовался, и продолжал в ином, серьезном и печальном тоне: - Никогда еще не вторгался я так глубоко в судьбу другого человека. Как хорошо мне было с тобой! Но даже в самые дивные минуты к моему счастью примешивалась боль. Ведь на свете столько мужчин, которые куда моложе и во всех смыслах привлекательнее меня.

- Разве я дала тебе повод сомневаться в моей верности? - несколько сбитая с толку витийством обычно молчаливого человека, спросила Верушка.

- Неужели я оскорблю тебя подобным подозрением? Я просто неисправимый пессимист. Таким сделала меня жизнь. Я и дальше пойду скорбным путем одиночества…

- И думать забудь! - прозвучал серебристый, но твердый голосок. - Ты меня достаточно скомпрометировал.

- О чем ты, Верушка? - Интонация глубокой скорби задержалась в его голосе.

- Я согласна.

- С чем ты согласна?

- Согласна стать твоей женой.

Это было слишком для изношенного сердца, и Кальман схватился рукой за перила горбатого мостка, перекинутого через узкий канал. «Что со мной? - думал он смятенно. - Ведь сбылась заветная мечта. С первого взгляда я понял, что в ней моя судьба. Иначе за каким чертом стоило покупать дом?..»

Он купил дом перед поездкой в Венецию под нажимом Агнессы Эстергази. Насколько непостоянна была она в любви, настолько верна в дружбе. Поняв - без тени страдания, - что браку с Кальманом не бывать, она, будто выполняя невысказанный наказ Паулы, стала опекать его. «Тебе надо жениться, - убеждала его Агнесса. - Но ты не поселишь другую женщину во владениях Паулы. Брось скаредничать. Квартиры, даже большие, неудобны. Тебе нужен дом, чтобы в нем была детская половина… - И в ответ на протестующий жест: - Ты же непременно наплодишь кучу кальманят. Дети орут с утра до ночи, ты не сможешь работать. Женись на этой хорошенькой статисточке, как там ее?.. Она улучшит кальмановскую породу. Хватит низкорослых толстяков, она длинноногая, стройная, что надо! «Зачем я ей нужен?» - сумел он вставить. Агнесса возмутилась: «Ну знаешь, если ты годился для м е н я!..»

А сейчас его любимая произнесла «да», в Вене их ждет дом, которому уже присвоено название «Вилла Роз», вокруг дивный розарий, ароматом роз будут дышать его дети - вот оно счастье, о котором говорила Паула, но все его недоверие к жизни всколыхнулось мутной волной и затопило готовую вспыхнуть радость. Он сказал осторожно:

- Если мы скрепим наш союз… твоя мамочка… уедет хотя бы в Румынию?

- Да, - убежденно ответила Вера. - Ей тоже надо добить свое дело.

- Какое дело?

- Ты же знаешь, она собирается замуж.

- Это у вас семейное?.. Стремление к браку?

Вера чуть помолчала, затем сказала голосом, в котором чувствовался металл:

- Да, господин Кальман. Мы не шлюхи…

…Прямо с вокзала Кальман повез Верушку на «Виллу Роз». В холле их встретили камердинер, горничная и кухарка. Кальман сухо поклонился и сразу прошел к себе. Вера в элегантном, отделанном соболем пальто, остановилась посреди вестибюля и не спеша оглядела обслугу своими синими сияющими глазами.