Мерси Шелли - Худловары

Тем не менее, раз уж данный сэр начал со мной «мужикаться», я тоже назвал его в единственном числе. Вот тут-то Лука и взорвался окончательно — с криком «Мы с тобой на брудершафт не пили!» он высадил бокал у меня из рук. А может, это случилось из-за того, что подошел Паша Фролов и назвал меня по имени. И до бедного Луки вдруг дошло, кто написал «Детей Стекольщика».

«Нуль-Т: Вокруг Лукьяненко образовалась толпа сочувствующих. По залу пронесся крик „Здесь Мэри Шелли, это он, это он!!!“ Лукьяненко орал, что Андреев обвинил его в плагиате. При этом он швырнул свой бокал с водкой прямо в Андреева. Леху во второй раз спасли очки. Толпа обомлела. Леху Андреева, который уже давно отошел от Лукьяненко и спокойно беседовал о японской поэзии со своим приятелем Дмитрием Ковалениным, организаторы конгресса настоятельно попросили уйти с конгресса, „чтобы не раздражать мэтра“. Поговорив еще немного с какими-то японцами (среди них был писатель Рыбаков), Андреев и Коваленин отправились на выход, очень удивленные такой странной настойчивостью организаторов.

Но не тут-то было! В дупель пьяный Лукьяненко вместе с таким же ужравшимся Вохой Васильевым и большой группой поддержки тоже спустились вниз, где попытались избить Андреева целой группой. Васильев отшвырнул в сторону переводчика Коваленина и пару организаторов конгресса, сбил с Андреева очки и кажется даже попал рукой ему в лицо (моя знакомая все это снимала, так что фотки появятся в Интернете на днях). „Этому человеку нужно набить морду!“ — орал в это время Лукьяненко в лицо организаторам, которые пытались его остановить. „Здесь останется или он, или я!!! — кричал сбесившийся Васильев. — Пусть он подтвердит, что он козел!“»

Другой вариант свидетельских показаний:

«Нуль-Т: Группового избиения не было, вы брешете. Был один Воха Васильев, который произвел показательную экзекуцию».

Впрочем, и эти показания опровергает писатель-фантаст Дивов. Дивова я всегда считал перспективным текстовиком: он мог бы писать отличную порнушку. К сожалению, какие-то обстоятельства привели его в неудачный жанр фантастики. Но и там эротический талант Дивова прорывался. В занудных романах про экстрасенсов прятались крылатые фразы типа «ей в бедро уперлась его восставшая плоть». А девушки в романах Дивова не просто сосут — они «берут в губы». Но самые яркие сексуальные находки — в рассказе «Другие Действия». Сначала там «Иван на кухне яйца бил», потом «Иван с яйцами практически на ощупь разбирался», и наконец полный отжиг: «Он стремительно проматывал вверх ленту чата и сыпал на яйца сырную крошку».

В своих показаниях по «Страннику» Дивов тоже лаконичен — он признает, что ничего не видел. Но, возможно, у него был бинокль с рентгеном:

«Нуль-Т: Дивов — ни трезвый, ни пьяный — при сем эпохальном событии не присутствовал, он находился двумя этажами выше. Это раз. АА били не только СЛ и Воха. Ему еще от кое-кого перепало (фамилий не называю, ибо битье хама дело сугубо личное, я бы сказал, интимное). Это два».

Увы, мне придется опровергнуть и этот уважаемый прибор с четырехкратным преувеличением. Лукьяненко меня не бил и, видимо, даже не собирался. Уронив мой бокал, он повернулся в другую сторону и начал «собирать толпу», издавая настоящий плач Ярославны. Ютанов тут же предложил ему: не надо здесь шуметь, назначьте место, время и спокойно, один на один… Но Лука этим не заинтересовался. Он хотел поиметь аудиторию, как тот евангелист. И продолжал громко вести торговлю: «Если он еще раз тут появится!.. Если мы ему сейчас не набьем морду!.. То я больше сюда никогда!.. И с вами больше никогда!..» Вокруг собралась куча пьяных, поддерживающих решения партии.

Дальше все было еще прозаичнее, чем описывают свидетели с других этажей. Мы с Митькой направились вниз, поскольку организаторы натурально попросили меня уйти. Когда мы уже подходили к выходу, сзади накатила толпа. Меня кто-то схватил с одной стороны, а кто-то еще потянулся к моему лицу и сорвал очки. Первая мысль была: «Ага, щас опять будут кидаться богемским стеклом! Прошлый раз не попали в глаза, теперь решили очки снять сначала…»

Поскольку налетели сзади, не знаю даже, был ли то Воха или какая-то менее крупная вошка, не получившая премию (говорят, не получившие больше всего психуют после таких награждений). Когда я обернулся, организаторы уже оттаскивали двух-трех особо буйных психиаторов. Лукьяненко продолжал бегать в задних рядах, подначивая толпу, но особого эффекта не добился. Ко мне сунулась еще пара пьяных, но уже без рук. Они просто выкрикивали что-то типа: «Я вам как бывший журналист говорю, что Мэри Шелли — не настоящий журналист!»