Мерси Шелли - Худловары

Короче, я чуть не сдох от страха. Целый день за компьютером стоя работал. И в туалет не ходил вообще, до трех ночи. Все вспоминал, как выглядит доктор Шахиджаняна. И понимал, что он прав. Он был очень сутулым. К тому же в очках. Да и весь этот его интерес к сексуальным проблемам…

С тех пор каждый раз, когда меня спрашивают, что дает пишущему человеку его ремесло, я с благодарностью вспоминаю доктора-лектора Шахиджаняна. И честно отвечаю на вопрос: постоянная сидячая работа за компом в первую очередь принесет вам остеохондроз, плохое зрение и импотенцию, не говоря уже о необходимости постоянно мочиться.

Но есть и хорошая новость: вы можете остаться писателем, если заранее овладеете методом слепой десятипальцевой печати доктора Шахиджаняна. Пальцы-то у вас еще останутся, а это для писателя — самое главное.

Только не верьте фильмам, где показывают писателей со здоровым лицом, типа Шона Коннери в «Найти Форрестера». Шон Коннери, к вашему сведению, вообще не умеет печатать на клаве. Для фильма был нанят специальный дублер, чьи руки и делали в кадре то, чему так и не научился лучший исполнитель роли Джеймса Бонда.

Не научилась и моя жена Катя. Какое-то время она очень увлекалась программой под названием «Соло на клавиатуре». Напрасно я убеждал ее, что внутри этой программы злостный психиатор Шахиджанян вставил множество психовирусов. Сначала люди набирают бессмысленные сочетания типа «чмо-сумо-гаунтанамо». А потом, когда их психика расслабится, им тут же предлагают набить фразы «Я люблю доктора Шахиджаняна! Я хочу доктора Шахиджаняна! Доктор Шахиджанян — наш президент!» и так далее.

Но Катя мне не верила. Сидела и целыми днями тыкала в клавиши. Целых три дня. На четвертый здоровая природная лень все-таки сделала свое дело. Программа была заброшена, слепой печатью Катя так и не овладела. Зато до сих пор выглядит не хуже Шона Коннери!

К следующей встрече с писателем, замаскированным под человека с медицинским образованием, я был подготовлен лучше. Случилось это эпохальное событие в сентябре 2002-го. На следующее утро я в очередной раз проснулся знаменитым. Почта и аська ломились от вопросов. «Слыхал я, на тебя была атака клоунов при поддержке спившихся джедаев?», спрашивал художник Паша Хихус. Другие знатоки фантастики тоже интересовались, что именно отрубили мне в очередных боях за любовь.

Я отвечал, что вся аппаратура на месте, самочувствие космонавта отличное, и мне по-прежнему снится не рокот космодрома, а исключительно хорошая трава. Да и вообще, когда речь об отечественных фантастах, эффект неизведанных планет теряется: подобно сапожникам без сапог, наши предсказатели «невероятного будущего» являются самым предсказуемыми из людей. За год до этого события Алексей Шведов вполне детально описал пьяный бардак, именуемый «Росконом». А в 1999-м тот же Шведов написал фантастический рассказ «Измененные состояния фантастики», в котором два известных писателя-макулатурщика приезжают на съезд фантастики и убивают там другого писателя, а заодно и критика.

Я и сам еще во времена «Газеты.ру» предупреждал своих читателей об опасности психиаторов из Алма-Аты. В августе 99-го там арестовали группу людоедов, которые оказались бывшими медработниками республиканской психиатрической больницы. Они заманивали девушек, накачивали их спиртным, а потом съедали, сообщило нам доброе ИТАР-ТАСС.

Сложите все это вместе — и вы поймете, что встреча была неотвратима. «Телеграфный столб быстро приближался. Я пытался свернуть с его пути, но он врезался в мою машину», — писал по сходному поводу Дэн Симмонс.

На конгресс фантастов «Странник» меня пригласили организаторы. И даже намекнули, зачем. В последнее время тусовка фантастов стала слишком замкнутой, вроде секты «Белое братство». Что не удивительно: литература как жульнический бизнес очень похожа на религию — при обнаружении дефекта в продукте потребитель никогда не может получить свои деньги назад. Не говоря уже о компенсации морального ущерба. Даже такая форма обратной связи, как критика, в этих сферах очень ограничена. Сразу упираешься в какой-нибудь неоспоримый догмат веры, который в литературной версии называется «о вкусах не спорят» или «тысяча мух не могут ошибаться». Ну и организаторам Конгресса хотелось немного расшевелить это литературное сектантство, пригласив в этот раз несколько нормальных людей. Хотя один из героев Стругацких посоветовал бы им быть проще. «Пару галлонов фосгена», или как он там говорил?