Мерси Шелли - Худловары

— А может, это и хорошо! — резюмировал пиджак, протягивая мне визитку: Ларионов Владимир Александрович, журнал «Ф-Хобби». В целом, он оказался разумным мужиком. Даже попытался дать определение дизъюнкции.

— Бывает дизъюнкция… и адъюнкция, — многозначительно произнес он.

— И еще конъюнкция, — добавил я, стараясь не улыбаться.

Дальнейшие события забавно восстановить по комментариям из форума «Нуль-Т»:

«Нуль-Т: Пару часов назад мы были свидетелями безобразной драки, которую устроили в Питере на конгрессе фантастов „Странник“ Сергей Лукьяненко и Воха Васильев. Объектом их нападения стал питерский писатель и поэт Алексей Андреев, который был чуть ли не единственным трезвым человеком на конгрессе. Дело было так: Андреев, который во время банкета обсуждал с компанией (где была и я) проблемы фантастики, поддался на наши уговоры: мы предлагали ему пойти и поговорить с Сергеем Лукьяненко. Андреев в конце концов пошел, а мы за ним — послушать и поснимать. Никто и не думал, что это кончится так погано.

Разговор был очень прост: Алексей спросил Сергея, почему он пишет только о подростках и не пишет о нормальных взрослых людях. „Мне так удобнее!“ — ответил Лукьяненко. Но, видимо, этот вопрос его задел. Минут пять пьяный Лукьяненко пытался косить под психиатра и взять Андреева под контроль — обнимал его за плечи и на весь зал орал: „А почему вы спрашиваете о подростках? Почему вы это заметили? У вас были какие-то проблемы в детстве?“ Андреев отвечал с юмором и вполне вежливо — да, меня с детства секли розгами и т. п. Однако через пять минут он повторил: „Вы так и не ответили на вопрос — почему вам удобнее писать только о подростках? Что мешает вам писать по-взрослому? Есть же Фаулз, в конце концов!“

Реакция Лукьяненко была дикой. Выбив у Андреева из рук бокал с водой (Леха долго вытряхивал осколки из одежды), пьяный фантаст начал орать: „Если он еще раз появится здесь, я сюда больше не приеду, не приеду!!!“».

Впрочем, на том же форуме есть и другая версия:

«Нуль-Т: Алексей доставал Лукьяненко в течении минут 15 своими педофильскими вопросами. Лукьяненко (трезвый!) пытался отвечать нормально. Потом его эта назойливость стала прикалывать и он уже веселился. И уже спустя минут 15 после начала разговора Лукьяненко надоело тратить свое время на всяких мудаков. Причем этот Андреев не представился в разговоре. Ибо если б названо было имя — Лукьяненко с этим говном вообще разговаривать не стал. Однако под конец имя было названо, после чего и последовала примерно такая реакция Лукьяненко».

Тут надо уточнить, что о педофилии я вообще не заикался. Хотя в таком вопросе ничего особенного не было бы. Западные деятели искусства вполне открыто признают, что специально культивируют свои отклонения, чтобы их продавать. Когда Дэвиду Линчу предложили полечиться от шизофрении, он в ответ спросил: «И что, я после этого лечения перестану снимать такие странные фильмы?» — «Конечно, перестанете!» — «Тогда спасибо, не надо, мне фильмы дороже». Однако этот культ индивидуализма пока чужд нашим писателям, которые умом понимают, каким изюмом торгуют, но по чисто советской привычке очень расстраиваются, когда им указывают на их отличие от коллектива.

Зная об этом, я ничего и не указывал. Меня подвела к Лукьяненко девушка по имени Вера Михайлова. И сама заговорила о том, какой хороший роман «Спектр» и вообще как хорошо, что хоть кто-то пишет о подростках. А я поддержал разговор в том духе, что подростки вполне могут читать и взрослые книжки, от «Трех мушкетеров» до Фаулза. И вот на этой волне я действительно спросил у Лукьяненко, почему он пишет именно о подростках.

— Ага, вы хотите обвинить меня в педофилии?! — с надеждой спросил детский психиатор.

Я попытался его убедить, что вопрос совсем о другом. Просто, говорю, интересно, чем, по-вашему, отличается эта аудитория.

Лукьяненко как будто начал отвечать вполне связно. Сначала сказал, что ему «удобно» так писать. Потом добавил: то, что в «Трех мушкетерах» случалось с 19-летними, сейчас происходит в 13. Это уже было кое-что. Хотя я не совсем врубился, что он имеет в виду, и хотел уточнить.

Но его вдруг понесло. Я обычно долго называю людей на «вы», пока они сами на «ты» не перейдут. Не то чтоб из вежливости, просто предлагаю человеку самому выбрать. Что касается Лукьяненко, он решил вопрос очень быстро: начал вдруг меня обнимать и обращаться со словами «слышь, мужик!», спрашивая при этом, почему меня вообще интересуют такие вопросы. Я почему-то сразу представил в этой роли известного математика сэра Роджера Пенроуза («Cлышь, мужик, а почему тебя интересует эффект квантовой гравитации в цитоскелете нейрона? У тебя была детская травма на почве квантовой гравитации? Может, лучше потанцуем?! Do you love me?!»)