Виктория Лебедева - Без труб и барабанов

Позже Таня вспоминала первый год на Усть-Илиме как время счастливой передышки. Но тогда она не очень ценила что имеет, а немного стыдилась себя — счастливой и спокойной.

Глава 10

Затрещал телефон. «Не пойду! — решила Татьяна Александровна. — Опять эти ». Пропустила сигнал, второй и забеспокоилась: а вдруг не они, вдруг из поликлиники или, может, Женька — что-то она задерживается. Заторопилась в коридор, но, когда добежала, звонок оборвался. И точно это были не те . «Вышибалы» звонили по несколько раз в день; звонок их длился, пока его не отключали на телефонной станции, и мгновенно заводился снова. Это могло продолжаться четверть часа, час — с небольшими тревожными перерывами. «Что за зверищи?! — обреченно думала Татьяна Александровна. — Что мы им сделали?» — и потом до вечера мучила мигрень.

Она мельком глянула в сияющий, без единой пылинки, прямоугольник зеркала и отвернулась — как ошпарилась. Чистота в доме — это был ее пунктик, и Наташка однажды выкрикнула ей в лицо, что нищету не скроешь, хоть с утра до вечера на карачках проползай с тряпочкой… Она тогда опять плакала. А Женька — заступилась в кои веки… Надо бы ей побольше с пенсии давать, Женьке. Уж хоть бы рублей на триста прибавили, пусть хоть на триста. И мысль предсказуемо пошла в сторону очередного подорожания.

В зеркало Татьяна Александровна старалась не смотреть. Пока молодая была — некогда было прихорашиваться и разглядывать себя, к тому же она считала, что перед зеркалом вертятся одни свистушки. Вольно ей было рассуждать. Даже в сорок восемь она еще была красавица. А потом в один год резко постарела, раздалась на три размера, в волосах пробилась седина, залегли морщины в уголках глаз, рот точно в скобки поставили… «Интересно, какая теперь Ольга?» — подумала. Пыталась представить Ольгу — и не могла. Недобро думала про себя, что, наверное, тоже суставы ни к черту и седина, что обязательно Ольга сделалась толстая — не как Татьяна Александровна, а по-настоящему, на заграничных-то харчах, что капризная, наверное. Но стоило зажмуриться, и рисовалась в воображении хрупкая девочка, счастливая и немного испуганная — точь-в-точь какой Татьяна Александровна запомнила ее на вокзале в августе шестьдесят восьмого.

Она встряхнула тряпку, стала протирать зеркало, встретилась взглядом с отражением — и яростно мазнула по скомканному лицу, точно хотела его стереть.

Телефон опять ожил. Она схватила трубку, поднесла к уху — и сама испугалась: зачем?! Но это были не они . Взволнованный мальчишеский голос спросил Женю.

— Ее нет дома! — отчеканила Татьяна Александровна раздраженно.

Мальчик замялся, стал заикаться и путаться. Но все-таки смог как-то собрать из междометий и заиканий вопрос «Когда она будет?»

— Откуда я знаю?! — сказала Татьяна Александровна с досадой.

— Из-звините, — пробормотал мальчик и отключился. Первый слог прозвучал на высокой ноте и неожиданно окончился басовым проходом. В другой раз Татьяна Александровна улыбнулась бы, но только не сегодня.

С возрастом привычка держать руку на пульсе превратилась в паническую нервозность. Страх возникал мгновенно и разрастался до размеров космических. Вот и сейчас она мельком глянула на часы и отметила, что внучка задерживается уже на сорок минут.

Она набрала ей на мобильный, пошли длинные гудки — и на втором Женька сбросила звонок. Набрала снова, подумав, что, может, ошиблась, — Женька опять сбросила. И в третий раз, и в четвертый. И вот уже руки с трубкой заходили крупной дрожью, и уже представились, сцена за сценой, ограбление, изнасилование, и несчастный случай, и убийство, и взрыв в автобусе, и приемное отделение городской больницы, переполненное окровавленными трупами… А следом, без всякого перехода, пришло понимание: это они , вышибалы! Добрались до Женьки и теперь везут ее, связанную, куда-то в неизвестность. Она тихо опустилась на табурет в коридоре… Господи…

В двери завозился ключ, в квартиру влетела Женька. Бросила рюкзак, стала стягивать кроссовки — и только тут заметила бабушку.

— Ба, ты чего тут? — спросила.

— Женя! Ты где была?! — закричала Татьяна Александровна. Хотела встать, но силы все они ушли в этот крик.

Женька подняла на бабушку растерянное лицо.

— Ты почему сбрасываешь?! — опять выкрикнула Татьяна Александровна. Но выкрик не получился, сдулся.

— Так я подходила уже.

— Ну и что?! Трудно кнопку нажать?!