Анна Зегерс - Доверие

В цехах, как заметил Рихард, рабочие волновались, хотя и помалкивали. Он задавал им вопросы, но в ответах не слышал ни радости, ни удовлетворения, скорее предвзятое нежелание о чем бы то ни было разговаривать.

На партийном собрании те, на кого, по его мнению, можно было положиться, к примеру Гюнтер Шанц и Эрнст Крюгер, говорили:

— Ох, как они теперь задаются, Вебер, Янауш, Улих и другие.

Эрнст Крюгер был привержен к Рихарду со времени первого собрания в Коссине. Рихард тогда проник в душу этого парня, как хотел проникать во все души. Он, можно сказать, перевернул жизнь Эрнста Крюгера.

— Почему задаются?

— Надо, мол, и дальше стоять на своем, а там уж те начнут помаленьку сдавать позиции, — отвечал Эрнст.

На той же неделе к Рихарду подошел Пауль Меезеберг и заявил, что ему необходимо срочно с ним поговорить. Рихард ждал, что Пауль выскажется о решении партии и о том, какое воздействие оно оказало на коллектив. Но Пауль, к его удивлению, в достаточно резком тоне заговорил о деле Томаса Хельгера. Как это свойственно очень взволнованным людям, он полагал, что Рихард, конечно же, в курсе истории с Томасом. Но Рихард попросил его все изложить по порядку и с самого начала, что тот и сделал с большой охотою. Под конец он сказал: на совещании, состоявшемся на прошлой неделе, директор производственной школы заявил, что невиновность Хельгера давно уже юридически доказана. И с партийной точки зрения надо дать ему возможность полностью оправдаться. Он, Пауль Меезеберг, с этим не согласен. Такая снисходительность многих поощрит вместо неуклонного выполнения своих обязанностей заниматься разным баловством.

Рихард с удивлением его слушал. Когда тот произнес имя Томаса Хельгера, ему вспомнилось, как высоко ставил Роберт этого паренька. Он спросил:

— Это тот самый Хельгер, который готовил Роберта Лозе — он теперь на заводе Фите Шульце работает — к экзамену на инструктора производственной школы?

— Да, — подтвердил Меезеберг. Он не вспомнил, что сам возражал тогда против посылки Роберта Лозе на курсы инструкторов, а следовательно, позабыл и о том, что остался в дураках, когда молодые рабочие вступились за Роберта. Неправильное свое суждение он забыл немедленно и вполне основательно. Ему бы и во сне не приснилось, что теперешняя его позиция может иметь нечто общее с тогдашней. А вот Эдуард Ян, директор производственной школы, вступился за Томаса, как в свое время вступался за Роберта.

— Томас Хельгер пошел по плохому пути, — твердил свое Меезеберг. — Он всех нас разочаровал.

— Пришли-ка его ко мне, — сказал Рихард.

Он выглядит куда старше Роберта, думал Томас. Волосы почти совсем седые. Сидя перед столом Рихарда, он вспомнил все, что рассказывал о нем Роберт.

— Пусть на тебя косятся, — говорил Рихард, — а ты помалкивай. Работай и все тут. Ты же знаешь, что в эти тревожные дни каждый коммунист на счету.

— Мне даже неизвестно, — возразил Томас, — коммунист я или нет, я об этом узнаю только на будущей неделе. Они могут выгнать меня из кандидатов.

— Одно с другим ничего общего не имеет, — отвечал Рихард. — И неважно, что ты там на следующей неделе узнаешь. Важно, что ты коммунист. Я думаю, ты и по всей форме им останешься. Но если и будет вынесено другое решение, ты все-таки будешь коммунистом для себя и для меня. И для меня, ты понял? Не пойдешь же ты из-за этого к нашим врагам? Ты останешься с нами, Томас, и будешь ждать, покуда все разъяснится.

— Конечно, — тихо проговорил Томас.

Он ушел с некоторым чувством облегчения. В мастерской Кёлер явно избегал разговора с ним. Но Томас, утешенный словами Рихарда, не принял этого близко к сердцу.

Хотя Томаса сначала успокоил разговор с Вальдштейном, а теперь с Рихардом, история с Пими все же возымела для него неминуемые последствия: в Высшее техническое училище в Гранитце его не послали. Послали другого — Вернера Каале, младшего брата Эриха Каале из трубопрокатного. Семейство Каале, состоявшее из Эриха, его жены, двоих ребятишек и Вернера, приехало в Коссин из Берлина. Довольно редкий случай. Но фрау Каале была больна после вторых родов, и они надеялись, что ей пойдет на пользу жизнь в крестьянском домике с садом в деревне Кримча за каналом. Родственники обменялись с ними. В своей молодежной организации Вернер был на хорошем счету. Школьные отметки и квалификационное свидетельство говорили за то, что он парень сообразительный и надежный. Он был электриком и с Томасом встретился совершенно случайно.