Геннадий Прашкевич - Пожить в тени баобабов

Выйдя на стоянку такси, Валентин облегченно перевел дух и осмотрелся.

Ага, вот они…

Под большими электрическими часами, вмонтированными в высокую каменную башенку, метрах в пятнадцати от небольшой общей очереди, стояли Николай Петрович и телохранитель Гена. При них не было ничего, кроме большой и явно пустой спортивной сумки.

Валентин отступил за фонарный столб.

Что, собственно, следует предпринять? Взять такси? Проследить, куда они поедут?…

Как ни странно, Валентин не чувствовал ни злости, ни обиды, ни даже растерянности… Ну, было… Тоня… Олимпийские игры… Куратор сборной от КГБ… Ну, было, было… Какой смысл вспоминать?…

А Серега?

Серега ведь тоже был…

Будто красная лампа вспыхнула в сознании.

Серега…

Валентин покачал головой.

Нельзя зажигать в сознании красную лампу. В таком состоянии он мыслит еще хуже, чем обычно. В таком состоянии он вполне может наломать дров.

Но Серега…

Он вдруг вспомнил: его самого совсем недавно запросто могли закатать в печь крематория… Или попросту пристрелить… Или сдать милиции, как опасного преступника…

Он сжал кулаки.

Он уже почти жалел, что выбрал, может быть, самый сложный вариант. Игорек на его месте справился бы с делом быстрее. «Есть у меня на морвокзале одно пристрелянное местечко…»

– Валя!

Валентин вздрогнул.

Что за черт? Кто мог окликнуть его здесь, в Германии?…

Медленно обернулся.

Опустив стекло, из красного, как советское знамя, БМВ на него смотрел сияющий Хунгер.

– О, Валя! Куда?

Валентин неопределенно пожал плечами. Он не знал, радоваться появлению Хунгера или нет?

– Куда бы тебе ни ехать, нам по пути. Я правильно говорю по-русски, Валя? Я не забыл говорить по-русски?

– Правильнее не скажешь…

Краем глаза Валентин увидел «семерку» цвета мокрого асфальта с петербургскими номерами, подхватившую Николая Петровича и его хмурого телохранителя.

– Видишь? – указал глазами на «семерку».

– Вижу, – благодушно кивнул Хунгер. – Твои друзья? – Он как бы не узнал своего недавнего обидчика Гену. – Зачем они так? Они очень резко взяли с места. У нас так резко не берут с места.

– С ними нам по пути?

Хунгер понимающе рассмеялся:

– Если ты так сказал, значит, нам с ними по пути. Пока я с тобой, все так и будет. Ты чемпион, Валя.

И захохотал:

– Все-таки жаль, что я не добрался до тебя в Осло. Если бы не этот чертов чех!..

Хунгер с сожалением покачал головой и кивнул в сторону удаляющейся «семерки». – Кто эти люди?

– Скажу, засмеешься.

– Я люблю смеяться.

Валентин надул щеки и проскандировал:

«Ге-на!.. Ге-на!..»

– О-о-о… – Хунгер снова покачал головой. – Это серьезно. Они мне не понравились.

И предложил:

– Едем ко мне. У меня хорошая кухня. У меня настоящая немецкая кухня. Ты будешь доволен.

– Потом, Ёха. Потом. Сейчас я боюсь упустить этих… придурков…

– О-о-о!.. – просиял немец. – Я знаю… Придурок по-русски, это не совсем дурак…

– Нет, Ёха, – поправил Валентин. – Придурок по-русски, это круче, чем даже полный дурак.

– Да? – Хунгер задумался.

– Держись за «семеркой», – попросил Валентин. – Но не нужно, чтобы они нас заметили… Мне тоже жаль, Ёха, что мы с тобой не повалялись на ковре в Осло… Уж Олдржиха-то ты должен был сделать!..

– Я и сделал его, – засмеялся Хунгер. – Только позже. Несколько позже. Уже в Москве.

И спросил:

– Почему ты не хочешь, чтобы эти люди увидели тебя?

– Так надо.

– Это хорошо?

Валентин кивнул:

– Не то, чтобы очень хорошо, но так надо.

– Верю. Ты чемпион. – Хунгер лукаво и понимающе покосился на Валентина. – Это твой нынешний бизнес?

– Следить за придурками? – удивился Валентин. – Да нет, Ёха. Я бы не хотел заниматься таким бизнесом.

И сам спросил:

– Куда они едут?

– Пока в центр.

– Это далеко?

– Совсем нет.

– Прости, Ёха… Ты, правда, очень сильно мне поможешь, если мы выясним, куда едут эти люди.

Хунгер расправил огромные плечи:

– Зер гут! Я уже сказал: нам с тобой везде по пути. Ты чемпион. Разве я ошибаюсь?

Он покрутил головой, ища место для парковки:

– Эти люди, которых ты не хочешь потерять из виду, они приехали, Это банк, Валя. А вон стоит их машина.

Хунгер уважительно покачал головой:

– Я думаю, так, это серьезные люди.

– Почему?

– Потому что это серьезный банк. Эти люди имеют дело с очень серьезным банком.

– Банк?

Валентин закурил.

Все сходилось.

Напыщенная речь Николая Петровича. Пока, дескать, Валентин Борисыч, герои и мечтатели рвали глотки на митингах и баррикадах, умные люди уже делали Дело… Это не приватизация по дешевке совминовских дач, не холодильники по двадцать восемь рублей штука, а твердая валюта… У умных людей, Валентин Борисыч, которые загодя начали скупать доллары по дешевке, сейчас этих долларов, как у дурака махорки… И лежат они, эти доллары, в хороших местах, не в чулках и не в матрасах…