Владимир Кулаков - Последняя лошадь

– Что за собака? Наша, чужая?

– «Этого», на конюшне! Её надо истребить!

– А-а! «Этого»! Захарыча, значит! – доктор понимающе кивнул. – Где место укуса?

– Вот! – Корсарова задрала штанину. На голени было небольшое покраснение. Варька лишь прикусила ногу для острастки и не более того.

– Ясно! Давайте уточним: кого из вас колем и на кого пишем?

Корсарова с негодованием выскочила из медпункта, хлопнула дверью, на прощание пригрозив написать на самого доктора. Тот только улыбнулся…

Через полчаса на конюшню пришёл хмурый Кременецкий. Высокий, статный, с вальяжной манерой. Это был инспектор манежа с большим стажем, опытом и тоже незаурядным чувством юмора. В цирке он знал всё и вся. Его не единожды Главк отправлял за рубеж. Он был в фаворе и авторитете.

– Значит так, репетиционники! Пишите мне объяснительные по поводу вашего тут скандала. Захарыч! Собаку на время под замок или на ошейник. Выпускать только в ночное время. Корсарова! Поедете в городской травмпункт, встанете на учёт, сделаете сорок положенных уколов в живот против бешенства и со справкой ко мне. Всё ясно?

– Сорок? – у Корсаровой глаза полезли на лоб. – В живот! А можно как-нибудь без этого?

– Каким образом? Вы же сами утверждаете, что собака бешеная – вот и в докладной вашей указано. Значит, без уколов никак!

– Ну, она не… – Корсарова замялась – Она не то, чтобы бешеная, в прямом смысле, она – просто, м-мм, ненормальная! Вот! А можно я бумагу заберу?

– Ни в коем случае! Это документ, ему надо дать ход! Бешенство в цирке – это не шутки! Я вызову СЭС с проверкой. Вас – на обследование по полной программе! – Кременецкий озабоченно хмурил брови и говорил убедительно, как только мог. – Дело серьёзное, можно сказать, подсудное, если что!

– В смысле, «если что»?

– В прямом. Если бешенство подтвердится, то собаку усыпят, а вас будут лечить долго и тщательно – заболевание серьёзнейшее, как правило, с осложнениями! Если же окажется, что собака нормальная, а вы здоровы, оплатите все расходы вашей госпитализации и так далее. Цирк понесёт огромные убытки, которые придётся взыскивать через суд. Ваш репетиционный период на время обследования приказом переведут в категорию «простой по месту работы», разницу в деньгах вернёте в кассу бухгалтерии. В Главк сообщим о том, что вы заражены. Тут не всё так просто…

Возникла напряжённая пауза…

– А где моя докладная?

– Вы вот эту бумагу имеете в виду? – Василий Дмитриевич протянул Корсаровой исписанный лист. Та схватилась за него и резкими движениями разорвала в клочья.

– Что вы делаете? – испуганно воскликнул инспектор. – Это же документ! С подписью!

– Какой документ? – Корсарова наивно выпучила глаза. – Не было никакого документа! Вам показалась!..

Она маленькой ядовитой змейкой выскользнула в коридоры цирка.

Стрельцов с Кременецким многозначительно переглянулись и с улыбкой пожали друг другу руки…

Через несколько дней Захарыч рискнул показать Корсаровой, как чистят лошадей, хотя сомневался, что это ей когда-либо пригодится. Скорее он пытался донести до сознания этой молодой особы, что любовь к животным – основа этого ремесла и в цирке нет мелочей. Потом, раз уж её прислали, Стрельцов должен был исполнять приказ Главка. Захарыч надел недоуздок и вывел из денника всё того же Стандарта. Поставил его посередине конюшни и зафиксировал на развязки.

– Первое! Никогда не чисти лошадей в стойлах. Тут тебя и придавить могут, и на ноги копытами наступить, и много ещё чего. Да просто тесно и неудобно. Второе – заходишь с левой стороны, берёшь щётку, скребницу и начинаешь чистить. Света! Покажи!

Иванова с радостью и нежностью махнула щёткой по шерсти коня. Тот переступил с ноги на ногу и улыбнулся глазами.

– Большинству лошадей нравится, когда за ними ухаживают. Стандарт он умница, сам покажет, где ему хочется, чтобы почистили. Иногда он даже засыпает от удовольствия. Главное – всё делать правильно. Начинают с головы. Осторожно обводят глаза. Далее – чистят участок между ушами, храп, уши, щёки и затылок. Потом шею, плечо, подгрудок, живот, круп и по очереди обе левые конечности. Потом переходят в той же последовательности на правую сторону. Лошадям нравится, когда с ними разговаривают. Говори спокойно, с лаской и нежностью в голосе, держи руку на её туловище. Помимо телесного контакта, между тобой и лошадью установится контакт духовный. Этого сразу не видно, но в работе почувствуешь обязательно. Со временем вы станете единым целым… Когда расчёсываешь хвост коня, стой немного в стороне, так, на всякий случай, чтобы он не отыграл, если чего испугается. Собственно, премудрость невелика, ты права, но её нужно знать. Далее только техника: движения руки со щёткой поступательные или круговые. Начальный взмах направлен против шерсти, чтобы взбить пыль и перхоть, а вторичный – по шерсти с сильным нажимом, чтобы снять взбитые частицы и пригладить шерсть. Несколько раз повторяешь и щётку очищаешь о зубцы скребницы. Всё, что накопилось, выбиваешь о чего-нибудь твёрдое, скажем, об пол. Мы так делаем. Ну, дальше тряпки, наведение лоска. Перед представлением тоже есть хитрости, как украсить лошадь, помимо красивой сбруи, плюмажа и султанов. Некоторые на боках крупа расчёсывают шерсть в этакую шахматную доску с помощью сахарного сиропа – красиво смотрится, потом покажу как-нибудь. Много ещё всякого…