Дмитрий Стахов - Ретушер

Пока отец разбирался с Татьяной, я принял дар. Ее появление в доме отца, то дело, с которым она к нему подступалась, ускорило начало полноценного владения им.

Была ли за мной слежка, когда я покинул отцовский дом? Возможно, но я находился под впечатлением от встречи, головой не крутил, никого и ничего не замечал.

Правда, когда я отпер дверцу, залез в машину, пристегнулся и завел двигатель, из подъезда напротив отцовского вышел человек в кожаной, явно не по погоде куртке. Я развернулся, начал выезжать в арку и посмотрел на него в зеркало заднего вида. Этот человек достал из внутреннего кармана переговорное устройство, нажал на нем кнопочку и, глядя мне вслед, произнес какие-то слова.

Говорил ли он обо мне? Тогда я о таком и не думал. Да и мало ли теперь развелось людей с переговорными устройствами?

Дома я сразу приступил к работе. Не знаю, что на меня нашло, но первым делом я решил заняться заказом хозяина ресторана.

С помощью надежного «Лингофа» я получил негатив 24 х 30, просушил его и закрепил на ретушерском станке.

Один из тех, кого предстояло убрать, хоть и обнимал соседа слева за плечи, стоял к нему не вплотную, да и справа от него, убираемого, никого не было. Скребком я медленно и методично, сверху вниз, раз за разом прошелся по его фигуре.

Он исчез.

Потом я принялся за второго.

С этим пришлось повозиться, но вскоре я уже начал покрывать пустоты на негативе графитовым порошком. Я весь ушел в работу, потерял счет времени и только иногда, чтобы расслабиться, закуривал, а руки охлаждал на своем любимом металлическом шаре.

Звонок Кулагина застал меня в состоянии некоего ретушерского апофеоза. Я снял трубку, зажал ее между плечом и подбородком:

– Ну?!

С тех пор как Кулагин ко мне прилепился, я пытался разобраться – что это за фигура? Размытый, неясный тип. О нем я практически ничего не знал. Женат ли Кулагин, чем занимается, когда свободен от работы со мной, каковы его вкусы – все это было для меня неизвестным.

Он крутился по моим делам, называл меня «геноссе», часто занимал деньги. Правда, не лез в душу, не докучал разговорами, а если ему и случалось разговориться, то бывал сдержан, не треплив. Он как бы пытался создать впечатление человека серьезного, основательного.

Но постепенно одна его особенность стала проявляться ярче других: зависть.

Кулагин был очень завистлив, но и завистлив как-то по-кулагински. Скажем, моим заработкам он не завидовал. Не завидовал и тому, что некоторые девчонки оставались у меня, а его домогательствами пренебрегали. Его зависть проявлялась внезапно, совершенно для меня неожиданно.

Так было и на этот раз. Он возил Минаеву в ресторан, в тот самый, над заказом хозяина которого я работал, кормил ее и поил, а она после ресторана его бортанула, сказала, что хочет поехать ко мне, и даже заставила его отвезти. Да еще наверняка Кулагина как-нибудь поддела, намекнула ему, чем собирается заняться у меня в мастерской.

Кулагин плел словесные кружева, свою зависть скрывал, но она выпирала, выпячивалась.

– Да, она была у меня, – признался я. – Ты, главное, Колька, не ревнуй!

Кулагин заявил, что он вовсе не ревнует, но ему хотелось бы знать – не у меня ли по-прежнему обретается Минаева. Далась она ему!

Я ответил, что нет.

Тогда Кулагин спросил, успел ли я ее трахнуть.

Я ответил правду:

– Нет, не трахнул, хотя она и напрашивалась. Не веришь?

Кулагин не верил. Он гундосил, что мы с ним друзья, что друзья друг другу доверяют, а я ему – нет.

– Я тебе доверяю, – сказал я. – Честно, Колька, я тебе доверяю. Только ты отвяжись! Пожалуйста! Хорошо?

Кулагин сказал, что обязательно отвяжется, если я объясню – почему.

– Что – «почему?» – спросил я.

– Почему не трахнул! – Кулагин так мне надоел, что, будь он рядом, я обязательно заехал бы ему в морду.

– Потому что времени не было! – заорал я.

– Времени? У тебя? Ну ты даешь!

– Пошел на хрен! – Я бросил трубку.

Не прошло и минуты, как Кулагин перезвонил. Я некоторое время размышлял, брать трубку или не брать, но потом все-таки взял.

– Ну и что теперь? – спросил я. Кулагин был уже другим.

– Геноссе, ты уже работал с ее заказом? – спросил он.

– Нет, – ответил я.

– Геноссе, я тебя никогда не торопил, но очень тебя прошу – сделай поскорее. Ну хотя бы ее. Ее снимок самый плохой. Сделай его побыстрее. Сегодня. Сейчас.

– Сделаю! Сегодня! – Я бросил трубку на аппарат, взял со стола пульт дистанционного управления, направил его на стоявший у стены музыкальный центр, нажал сначала кнопку «Power», потом «Play».