Дмитрий Шишкин - Возвращение красоты

Итак, легенда. Однажды она обрела для меня особенное, личное звучание…

Это было ночью. Я лежал ничком на полу в своей келье, как вдруг почувствовал, что что-то происходит в глубине горы. Странное, очень странное это было ощущение, как будто я оказался вдруг лежащим не на скале, а на зыбкой водной глади и где-то подо мной что-то зарождалось, еще непонятное, волнующее… Но вот я отчетливо почувствовал, как мелко задрожала земля и где-то в глубине раздался мощный, раскатистый гул, который, быстро разрастаясь и ширясь, стал приближаться к поверхности. Я почти физически почувствовал, как звук прошел через меня и унесся дальше — к небесам, как будто возвращаясь к неведомому Истоку. Настолько это все было неожиданно и странно, что я вышел из кельи и какое-то время просто стоял, прислушиваясь к ночной тишине. Но больше ее ничто уже не тревожило.

Каково же было мое изумление, когда наутро, придя к знакомым «индейцам», я услышал от одного из них вопрос:

— Слышал сегодня ночью, колокол звонил… подземный?!

Позже, анализируя свои ощущения, я пришел к выводу, что подземный звук, пожалуй, был похож на грохот обвала. Если правда, что в толще Мангупа есть пустоты, — такая версия выглядит вполне убедительной. Но ведь одна реальность вовсе не отменяет другую — высшую, и звон Мангупского колокола — пробуждающий от духовной спячки — кажется мне прекрасным символом. Символом преображения жизни…

Пусть не сразу, но я понял, что не канули в небытие те священники и монахи, художники и ремесленники, земледельцы и воины, которые в трудную, решающую минуту безвестно, но не напрасно отдали свои жизни за православную веру, за высшую, непостижимую реальность Небесного Царствия. Я почувствовал их молитвенную помощь, услышал призыв, исполненный жертвенной любви — той силы, что влечет к Богу всех мятущихся и блуждающих, ищущих и отчаявшихся… Влечет, чтобы для каждого в сокровенной сердечной тишине прозвучал однажды Колокол, призывая к покаянию, открывая путь, даруя надежду и веру…

Как-то сразу не всплыло название этого рассказа. О чем он? Да вроде бы ни о чем. Просто как-то вечером на Мангупе я сильно запозднился — гулял на плато, чем-то занимался… Не помню, чем именно я там занимался и у кого был, но знаю, что для ночевки мне обязательно нужно было спуститься вниз, к обрыву, где в одном из гротов я в тот раз остановился.

Мангуп в своем «жилом фонде» как бы разделен на два яруса. Первый — это многочисленные пещеры на самом плато, а второй, «индейский», — гроты у основания скал. Кратчайший путь с одного этажа на другой — Проволока. Есть такое местечко. Когда идешь вдоль обрыва по Сосновому мысу, метрах в двухстах от старинной башни скала у самого края образует такие ступенчатые уступы. Если по ним спуститься — попадешь на маленькую площадку с дубком. Вот к нему-то и прикручена проволока держась за которую, нужно спускаться по отвесному обрыву. Там, внизу, метрах в десяти, — еще один уступчик и опять дубок, по которому уже спускаешься на тропу, к самому подножию скалы. Путь хотя и рискованный, но, без сомнения, самый быстрый. Не считая, конечно, путешествия «в магазин».

Но, кажется, надо объяснить, что на мангупском сленге означает «сходить в магазин». Попросту говоря, это означает — упасть с обрыва. Черный юмор. Дело в том, что спуск за продуктами в деревенский магазин занимает минут сорок, а падение, как известно, сокращает если не время, то уж во всяком случае расстояние.

Итак, мне нужно было найти Проволоку и спуститься к подножию скалы, чтобы по тропе добраться в свой грот. Но засветло я это сделать не успел, а в потемках, как ни пытался, — не мог. Я не смог отыскать даже само место, саму «ступеньку», с которой начинается спуск. Сначала я еще кое-как ориентировался по башне, которая смутно виднелась вдали, потом шатался среди кустов, выискивая тот из них, который считал приметным. А когда в темноте все кусты стали похожи, то просто бродил уже туда-обратно вдоль обрыва, вглядываясь напряженно в скалы, но все без толку. Пару раз мне казалось, что я нашел нужное место, но когда я начинал спускаться по уступам, то вдруг оказывался на самом краю обрыва. В конце концов я решил не испытывать судьбу и дождаться утра. Но что такое дождаться утра без одеяла, даже без куртки? Ведь ночи в горах даже в июле бывают пронзительно холодными!..

Словом, я оказался в довольно нелепом положении. Идти тревожить какую-то не слишком знакомую компанию и с несчастным видом проситься на ночлег мне не хотелось. Сидеть на одном месте долго невозможно — быстро начинаешь зябнуть, так что оставалось только уныло бродить в потемках, как Тень отца Гамлета, с той только разницей, что я, в отличие от Тени, этого самого утра ждал как манны небесной.