Юрий Петухов - Измена, или Ты у меня одна

Воспользовавшись образовавшейся паузой. Люба проскользнула к декану, успев краем глаза заметить, как перекосилось от досады Анечкино лицо. Но досадовать было поздно — дверь за ней захлопнулась.

— Смирнова? — отрывая голову от бумаг, спросил декан.

"И откуда он помнит всех в свои семьдесят шесть?" подумала Люба. Встреча с Мишкой влила в ее кровь дополнительную порцию злости. Уж теперь-го — стоять на своем вопреки всему!

— Если вы за документами, так можно было в секретариате решить все вопросы.

— Нет, я не за документами, Григорий Львович.

— Интересно?! А зачем же?

— Я хочу учиться…

— У вас была такая возможность. Сами все пути себе отрезали, дорогуша. Вы ведь себя в прошлый раз ках вели?

— Я виновата, простите! Ну что вы так смотрите?!

— Здесь не ясли и не детский сад, сколько же еще нянчиться с вами? Идите на производство, там узнаете что почем, a через годик-два к нам. С радостью примем.

— Я догоню всех, Григорий Львович, поверьте! — почти выкрикнула Люба. — Дайте мне последнюю возможность.

— А что у вас сдано в эту сессию?

Люба молчала.

— А за прошлую? — Декан нацепил на нос очки с толстенными стеклами и принялся перелистывать какую-то амбарную книгу. — Мы же вам давали время. А нынче все сроки, дорогуша, истекли. Так что ничем не могу!

Люба села на ближайший к декановскому столу стул, показывая, что все равно не сдастся, не уйдет.

— А что вы, собственно? Разговор окончен. Мне и других принять надо. Если что не по нраву, идите к ректору, моя милая. Мне студенты нужны, а не прогульщики и лодыри. Вы уж извините, что своими именами все называю, — на старости лет крутить мне ни к чему! Вот так вот-с!

Люба поняла, что дальнейшие разговоры с деканом бесполезны.

— А с чем я пойду к ректору? — спросила она в отчаянье.

— А с тем, с чем и ко мне приходили, душенька, с тем же!

— Григорий Львович, может, академический отпуск? А? Ну поймите же вы наконец — не могу я уйти из института. Он все для меня!

— Не похоже что-то, не похоже. Вы меня отвлекаете… — Декан нажал кнопку на столешнице, и в ту же секунду, будто ждала за дверями, в комнату впорхнула Анечка.

— Вы звали, Григорий Львович?

Декан сделал какое-то неуловимое движение в воздухе рукой, словно что-то отталкивая от себя или же стряхивая с кончиков пальцев капли воды.

— Есть там кто ко мне?

— А я?! — Люба онемела от бессилия.

— Все, все, Смирнова! — Лицо у декана перекосилось. Идите!

Упорствовать не имело смысла. Надо было идти к ректору — это хоть и бесконечно малая, но единственная надежда. Люба вышла. За дверями в коридоре стоял, прислонившись к косяку, Мишка.

— Что, мать, поперли? — беззлобно, с улыбкой сочувствия спросил он.

— Не твоего ума дело, — ответила Люба сдерживая себя.

— Мистика какая-то! — Мишка был по-прежнему беззаботен. — На что ты вообще надеешься? Если уж мне пахан помочь не смог, так твое дело — чемоданы паковать и на стройки пятилетки.

— Надо будет, поедем! — отрезала Люба.

Ректор сидел на первом этаже. Вкрадчивая тишина, такая непривычная для учебного заведения здесь была полновластной царицей. Приемная — раз в пять больше, чем у декана, была заполнена разношерстным людом. К ректору института с мелкими вопросами не ходили.

Здесь были и студенты, и студентки, но в основном их родители, пытающиеся исправить то, что поломали их дети. И все молчали, словно напутанные этой всеобъемлющей тишиной, необычайной властью, величием, незыблемостью… и предстоящим разговором.

Мишка увязался вслед за Любой. Избавиться от него не было никакой возможности. Ну и плевать, ведь в конце-го концов — он в не лучшем положении.

— Нам еще повезло, мать, — шептал он на ухо, обдавая неровным дыханием, — сегодня день приемный. Это только раз в неделю бывает…

Люба не отвечала. Она чувствовала, что ничего не поправишь — поздно, но все же ждала, надеясь на чудо. Здесь на него надеялось большинство из присутствующих.

В ожидании прошло более полутора часов. Даже Мишка сник. Сидел в своем кресле, тупо уставившись на раскидистую пальму в кадке. Выражение лица его было неземное, отрешенное. В кабинет ректора входили, потом выходили. На выходящих смотрели с любопытством. Те, в свою очередь, или шли, гордо подняв голову, не замечая взглядов, либо пытались проскользнуть незамеченными, что было гораздо сложнее.

Ожидание ни к чему не привело, и чуда не случилось ректор слово в слово повторил сказанное деканом и попросил его не задерживать. Вопрос был решен окончательно и, во что верилось с трудом, бесповоротно.