Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

Но в тот раз ситуация была куда безобидней: Андрей все свел к шутке. Кротко взглянув на судью и улыбнувшись молоденькой прокурорше, он заявил, что тогда придется организовать выездную сессию суда вокруг следователя налоговой полиции, метущего метлой Реутовские улицы. Прокурорша захихикала, судья ядовито усмехнулась, и эпизод был исчерпан…

Сегодня все куда серьезней.

– Послушай, уважаемый, – начал он. – Знаешь, кто вчера был начальником конвоя? Тимирбаев был!.. – тут Андрюша сделал многозначительную паузу.

– Начнут разбираться, спросят, кто разрешил отдать зубы в починку?

Тимирбаев и разрешил. Ты говоришь – запрещено, и я с эти совершенно согласен, но это значит, что накажут Тимирбаева. Ты хочешь, чтобы его наказали? Правильно, не хочешь. Потому что тогда он тебя накажет – в свободное от несения службы время.

На лице начальника конвоя явно отражалась усиленная умственная работа, разумеется, в тех пределах, что доступны бойцам конвойной службы. Наконец последовала последняя умственная операция, и начальник конвоя одолел всю логическую цепочку. Здравый смысл и богатый жизненный опыт предшествующих поколений подсказывал, что шутить с Тимирбаевым – этим здоровым лбом из соседнего взвода, прошедшим Чечню, – не следует.

И конвойный начальник, нехотя, поморщившись, пошел на попятную…

Андрюша победил. "Зубы" находились по принадлежности -там, где они и должны быть. Вероятно, завтра этот судебный процесс завершится; на сегодня – баста, пора домой.

Утро еще не успело перерасти в день, а солнце уже так раскалило воздух, что его приходилось хватать ртом, словно выброшенный на берег пескарь. Существует только одно средство восстановить силы, потраченные на доставку бренного тела к месту работы, – несколько минут покоя и тишины. Опускаешься в удобное кресло и, немного поерзав в нем, принимаешь удобную позу, вытягиваешь ноги и закрываешь глаза. Всего несколько минут, несколько сотен секунд. А потом…

Бросить бы всю эту работу да рвануть на пляж. Там и жара не так чувствуется, и занятие можно себе более интересное найти, чем исследование очередной студенистой массы, которую подсунет неугомонный опер.

На пляже действительно хорошо. Очаровательные студенточки, вырвавшиеся на свободу из душных аудиторий института, сверкают своими длинными ножками, дразнят и манят.

Словно по взмаху волшебной палочки дверь распахнулась, и в кабинет влетел взъерошенный Санек. Пробормотав на ходу дежурное "привет", он плюхнулся в кресло и сразу же стал звенеть стаканами, заваривая чай.

– Витек, если ты собираешься сегодня работать, то хотя бы глаза открой.

– Тебя сейчас послать или по факсу? – лениво процедил Караваев сквозь зубы, но глаза пришлось открыть и тем самым прогнать очередное длинноногое виденье.

В ответ Санек неопределенно фыркнул и демонстративно повернулся к нему спиной. Восторг у классиков вызывала Эллочка-людоедка, которая обходилась тридцатью словами. Представляете, в какой неописуемый восторг они бы пришли, пообщавшись с Саньком. Отвечая на вопрос, он чаще всего обходится двумя звуками:

"хм" и "фы". Смысл, содержащийся в ответе, доводится до оппонента изменением длительности звучания и интонации, с которой он их произносит. Крайне редко Санек может в ответ проворчать что-нибудь нечленораздельное.

– Чего ты там возишься, – раздался его ворчливый голос.

Ох, и до чего же он бывает невыносим по утрам. В том, что они вдвоем работали сейчас над разработкой одной фирмы, была вторая ухмылка судьбы. Совершенно разные по темпераменту, взглядам на жизнь, они как будто пытались опровергнуть общественное мнение о том, что разноименные заряды притягиваются.

"Как вам удается работать вместе и при этом не поубивать друг друга или хотя бы не покалечить?" – типичный вопрос окружающих, которым удалось понаблюдать за ними в течение небольшого промежутка времени.

То, что Санек в одиночку сражался с папками финансовой отчетности предприятия, совсем не означало, что Караваев не принимал участие в ее разработке. Если у вас возникло такое мнение, выбросите его из головы. Как и все оперативные работники, находясь перманентно в позиции "снизу" по поводу процента раскрываемости, он только и думал, как бы зарегистрировать лишнее преступление. В связи с этим искусство работы с заявителями считается одним из главных для любого опера. Ленивый Караваев, например, принимая заявление, сообщал, что введена новая форма заявления, которой всем обязательно следует придерживаться.