– Свиньина не видал? – осведомился Желдак.
– Нет, – после минутного размышления хрипло сообщил Баранов.
– Ну вот и хорошо, – начальник облегченно повысил голос, и его движения обрели уверенность, как и положено офицеру полиции, имеющему двадцатилетний стаж работы в славных своей историей органах госбезопасности, пять строгих выговоров с занесением в личное дело, медаль "За спасение утопающих", полученную им за извлечение из полыньи упавшего туда заместителя начальника Управления ФСБ по Москве и Московской области по воспитательной работе с личным составом, и отметку "буйный" в медицинской карточке районного ПНД, появившуюся после первого приступа белой горячки у пытавшегося бросить пить Желдака.
– Слобожану скажи, чтоб зашел, – буркнул он и скрылся в своем кабинете.
– Разрешите, товарищ подполковник? – майор Слобожан переступил порог кабинета начальника райотдела и почтительно остановился.
– Проходи, садись.
Желдак снял очки и положил их перед собой на рапорт группы дознавателей, в котором те просили обеспечить их безвозмездной финансовой помощью. Посредством оной они надеялись дотянуть до следующей зарплаты. Дознаватели сильно поиздержались, отметив в ресторанчике по соседству юбилей старейшего сотрудника отдела, к сорока семи годам получившего наконец давно заслуженное звание полковника.
Банкет, как водится, закончился взаимной дружеской потасовкой, прибытием нескольких нарядов ППС и пустыми карманами наутро, когда юбиляр со товарищи очнулся. Набранным из подмосковных деревень патрульным были чужды хорошо известные всем понятия "корпоративная солидарность" и "порядочность по отношению к коллегам". Так что карманы дознавателей на следующий день оказались столь же пустыми, как и карманы обыкновенных граждан, попадающих в цепкие руки пэпээсников.
Коллективный рапорт содержал двадцать три грамматические ошибки в ста семидесяти словах текста и блистал отсутствием запятых, в результате чего смысл рапорта, и без того весьма далекий от понимания, был покрыт завесой тайны даже для Желдака.
Единственное, что понял подполковник, – это недовольство дознавателей с фамилиями Кузякин, Лососев и Жмурилкин действиями бармена, подсунувшего им водку с явной примесью керосина и жидкости для борьбы с насекомыми, и призыв привлечь наглого трактирщика к уголовной ответственности по статье 295 Уголовного кодекса России – "Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование".
В личной беседе при подаче рапорта Жмурилкин – парламентер от дознавателей – совершенно разошелся, потерял связь с реальным миром и даже начал угрожать Желдаку тем, что в случае неоказания срочной материальной помощи сотрудникам они будут вынуждены компенсировать отсутствие средств путем выхода на проверку Черкизовского рынка с целью добычи требуемой суммы "известным способом".
Желдак пообещал решить проблему и отправил дознавателя восвояси.
– Слышь, майор, – обратился он к Слобожану, – этому новенькому, как там его, Караваеву, надо найти какое-нибудь дело.
– А он не засланный? – предположил сообразительный не по годам майор.
– Кем? – прищурился многоопытный Желдак.
– От ССБ…
– А зачем?
– Для профилактики, – изрядно потрепанный прошлыми проверками, но непобежденный Слобожан развил показавшуюся ему интересной мысль.
– Думаешь? – полковник нервно побарабанил пальцами по столу.
– А почему нет, Гриш? – майор шмыгнул носом.
– Наш директор… да будет славно имя его и занесено в скрижали истории, – Слобожан с придыханием изрек стандартное и утвержденное на самом верху славословие главе ведомства, которое полагалось произносить всякий раз, как в разговоре упоминалось первое лицо, – говорил, что уэсбэшники теперь будут действовать нестандартно…
– Возможно, – Желдак откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку.
– Тогда надо принять контрмеры, – спустя минуту проворчал он.
– Какие? – спросил Слобожан, предпочитая получать ценные указания от непосредственного руководства, нежели самому проявлять вредную инициативу и вызывать в свой адрес ненужные подозрения в желании казаться умнее начальника.
– Какие-какие? – недовольно бормотнул подполковник. – Что, сам не знаешь? Пошлем его на повышение квалификации, пусть учится. Главное, чтобы в отделе пореже появлялся…
***
В самом начале карьеры на полицейском поприще судьба решила сразу бросить Караваева в пекло юриспруденции, предоставив прекрасную возможность оценить все прелести предстоящей профессии.
Читать дальше