Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

Тот упирался рогом и колоться явно не желал: "Нэ знаю, начальнык, савсэм ничэво нэ знаю!" Перед ним раскладывается веер фотографий. Дитя гор понимает, что влип, но по инерции продолжает упираться. Тут до него медленно доходит необычный ракурс съемки, и он спрашивает, мол, откуда снимали-то?

Витек посмотрел на него как на ребенка и, пожимая плечами, ответил: "Спутник… специально с ФСБ договорились".

В усмерть перепуганный продавец лихорадочно строчит чистосердечное признание.

Майор Баранов объявил войну.

Нет, не всей экономической преступности в целом, и даже не самым ярким ее представителям – продавцам оптовых партий суррогатной водки. Противник майора, скорее, проходил по статьям УК.

Противник был ловок и изворотлив, Баранов – терпелив и изобретателен. Супостат ловко обходил все ловушки, расставленные опером, оставлял следы своих грязных делишек, но был неуловим.

Наступала крайняя фаза эскалации конфликта, чреватая новым скачком напряженности и кровавой развязкой.

Четвероногий злодей не подозревал, какие над ним сгущаются тучи. Именно четвероногий, поскольку бравый майор вел неравный бой с мышью. Не просто с мышью, а мышью с большой буквы "М".

Все началось с того, что начальник райотдела, решив расширить полезную площадь вверенных ему помещений, провел ремонт крошечной пристройки наподобие флигеля, выгородив там уголок для кабинетов отдела налоговых проверок.

После евроремонта операм пришлось "принимать в эксплуатацию " новое помещение. Все было бы замечательно, вот только находилось оно на высоте полутора метров от уровня пола, и вела в него железная, сваренная из уголков лестница. Без перил. Под углом примерно 85 градусов. На вопрос "Зачем такой крутой подъем сделали? Неудобно ведь!" полковник ответил: "Чтобы вы не напивались на работе. Напьетесь – ни слезть, ни залезть не сможете!

"

Уже через четыре часа после данного разговора старший опер Бажанов, принявший активное участие в праздновании новоселья, поднялся по этой лестнице, неся в каждой руке по чашке горячего кофе и по две бутылки пива. Не пролив ни одной капли, ставя оные на стол, он пренебрежительно фыркнул: "Не залезете…

Не слезете… да я три года на флоте служил!" Так вот, отдел налоговых проверок, лишив бедное животное территории обитания, вынудил мышь осесть в кабинете майора Баранова, расположенном аккурат снизу.

На первых порах серый воришка был даже рад, поскольку майор не бегал в столовку вместе с операми, а пробавлялся домашней пищей, вкусно приготовленной любящей женой. Однако стоило ему прогрызть несколько свертков и серьезно уменьшить количество овсяного печенья, которым Баранов любил закусывать чай, ему была объявлена война, война на уничтожение.

В один прекрасный день в кабинете, расположенном по соседству со штаб-квартирой майора, опер Саша Пастухов опрашивал наглого, как стая бездомных дворняжек, клиента.

Караваев сидел рядом и перебирал бумаги на столе, делая умный вид. Санек флегматично, с чувством собственного достоинства заполнял шапку протокола:

– Фамилия, имя, отчество… год и место рождения…

Клиент, развалившись на стуле, напялив на себя маску хозяина мира, делал одолжение – отвечал. В этот момент из кабинета сверху раздался душераздирающий вопль.

Оказалось, что с четверть часа до этого сила человеческого разума в лице майора Баранова взяла верх, мышь была поймана в коварно расставленный капкан, и гордый опер решил продемонстрировать свой трофей женской половине райотдела – старшему лейтенанту Ирочке, зашедшей в отдел налоговых проверок выкурить в приятной компании сигаретку.

Прошедшая суровую школу оперативной работы еще в Управлении КГБ по городу Москве, не уступавшая операм в рукопашной и превосходившая многих мужчин в результатах тренировочных стрельб, Ирина панически боялась мышей.

Ее переходящий в ультразвук вопль заставил стоящих рядом присесть.

Начальник райотдела Желдак подавился чаем, а в коридор стали выглядывать потревоженные опера.

В это время Санек, пропуская мимо ушей душераздирающие крики, работал дальше.

– Что можете сказать… – задал он очередной вопрос все тем же спокойным тоном без всякого интереса.

Второй вопль, как показалось Караваеву, был поярче и понасыщеннее.

Клиент все так же нагло задает встречный вопрос:

– Та што, блин, за вопли?

На что Санек бесстрастно, не поднимая глаз от бумаги, пробормотал: