Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

Тогда как те, кто пришел в органы ради неофициальных заработков, живут как люди, во всяком случае, не бедствуют.

Как правило, рядовой опер, следователь, офицер отдела налоговых проверок пашут не поднимая головы. Причем по милости начальства большая часть рабочего дня – это мартышкин труд.

Так что не нужно удивляться, когда толковый, молодой, образованный сотрудник, не желающий "доить" торговцев на подшефной территории, уходит из органов с капитанской-майорской должности. Мотивов продолжать службу у него почти не остается. А существующая система практически не оставляет "романтикам" возможностей для карьерного роста: сами они напомнить о себе постесняются, а более проворные про них не вспомнят. Поэтому дольше всех в органах остаются либо "тупицы", которым некуда идти, либо "циники", которые умеют кормиться с должности.

"Циник" будет, как хороший крестьянин, содержать свое хозяйство в порядке. Ему невыгодно привлекать к подшефной территории внимание оперативных служб, поэтому выполнять свои обязанности он будет без души, зато качественно. С серьезным криминалитетом у него, как правило, негласная договоренность:

"Вы не гадите на моей территории, за это я вас не трогаю". К несчастью, когда "циник" получает повышение (как правило, достаточно быстро), территорией заработка становится весь район или область. Самое страшное в этой ситуации то, что такая территория является базой для действительно серьезного криминала, его устраивает отсутствие внезапных проверок и молчаливое попустительство.

В главк, городское или областное управление "циники " идут неохотно – для них важна связь с "землей".

К тому же должность опера, хотя и подразумевает серьезные полномочия, сопряжена с большим риском. Дело в том, что, по сути, каждый опер ходит под статьей. Во-первых, за любым сотрудником числится энное количество незарегистрированных преступлений и незаконных отказов в возбуждении уголовного дела. Увы, невзирая на заверения официальных лиц об изменении принципов отчетности, о прекращении кар и поощрений по "галочкам ", изменений мало. Квалификацию человека зачастую попрежнему измеряют лишь цифрами. Начальство ведь не в глаза будет смотреть, а в бумаги. Во-вторых, любая агентурная работа является занятием сомнительным. Следователи из прокуратуры могут истолковать контакты с информаторами как укрывательство и крышевание.

Уставшие от потрясений рабочего дня, Караваев вместе с Бажановым праздно шатались вдоль киосков, с интересом изучая наклейки продуктов алкогольного искусства. Чувствовался взгляд профессионалов, привыкших дегустировать продукт печенью.

Опытный майор некоторым пузырям кивал как старым знакомым, на другие смотрел удивленно, третьи вызывали мрачные воспоминания. Он почти физически осязал всю мерзость содержимого, скрытого под нарядной наклейкой.

Одна бутылка вызвала в нем бурю негодования.

– Кто хозяин? Сертификат качества есть? – толстый палец уперся в стекло.

– Какой сертификат, зачем сертификат?

Здоровый кавказец в кожаной куртке пытался косить под дурачка. Его глаза стали расширяться от ужаса, когда опер одним движением выхватил из-за витрины бутылку и элегантно разбил ее об урну.

– Пр-р-родаешь отраву! – прорычал Бажанов, морщась от резкого запаха сивухи с привкусом аромата ДДТ.

Та же участь постигла вторую бутылку. И снова дух запрещенного Женевской конвенцией отравляющего вещества поплыл над урной.

– Прекрати! – поморщился Караваев. – Позвони в торговую инспекцию, пусть приедут, разберутся, пока мы здесь. Народ потравишь…

– Лады, Борисыч.

Майор всегда ценил конструктивность и, главное, законность при решении подобных проблем. Сам он больше полагался на классовое чутье, подбирая под свою интуицию статью Уголовного кодекса.

Чутье его подводило редко. Но когда подводило, ошибка оставляла неизгладимый след в личном деле. Если бы кадровики обладали литературным даром, синие корочки с золотым тиснением "КГБ СССР" и надписью на машинке "Бажанов Александр Михайлович " можно было бы читать как роман.

К сожалению, люди, связанные с оформлением дел, лишены чувства вечности. заваленные горой бумаг, живя одним днем и сиюминутными заботами, они только оставляют штрихи в личных делах сотрудников. Характеристики унылы и однообразны, аттестации можно было бы разделить на три категории, квалифицирующие офицеров: отличный, хороший и не очень хороший.