Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

Почти никакой полезной информации, кроме того, что фамилия Желдак рифмуется с известным непечатным словом, Жмурилкин не сообщил.

Баранов же ловил репетиторов достаточно сложным способом.

По его прикидкам, репетиторы-леваки должны были проводить свои занятия в университетских аудиториях. Занятия у студентов кончаются в основном к 17:30, так что репетиторам имеет смысл начинать в 18:00. За 15 минут до этого срока Баранов расположился в вестибюле учебного корпуса. Он не прогадал. Сразу же обратили на себя внимание несколько молодых людей, судя по их робким повадкам, не студенты. Отправившись за ними, опер дошел до аудитории на 3 этаже. К шести там собралось человек двадцать школьников, чуть позже появился искомый репетитор. Это был молодой человек лет тридцати в ужасных квадратных очках, с безнадежно испорченной осанкой и каким-то нескладным портфелем.

У него на лбу явственно проступала должность младшего научного сотрудника.

"Попробую взять на понт", – подумал майор и, спустившись вниз, вызвал из райотдела двух прапорщиков в форме. Когда он вместе с ними бесцеремонно ввалился в аудиторию, произведя даже несколько больше шума, чем необходимо, это оказало должное действие на преподавателя, а уж о школьниках и говорить не приходится.

– Так, кто тут организатор подпольного предприятия? – напористо начал опер.

Прапора за его спиной угрожающе зазвенели наручниками.

Школьники, сидевшие за столами, сделали геройскую попытку бежать через заднюю дверь, но она была забита со дня основания университета, и побег не удался. Преподаватель замычал что.то неопределенное.

– Вам придется пройти со мной!

– А… это надолго? – робко поинтересовался преподаватель.

– Нет, всего лет на пять, – сострил Баранов.

Но молодой человек оказался без чувства юмора, сильно побледнел и лихорадочно стал собирать вещи, пытаясь запихать увесистую папку с бумагами себе во внутренний карман. В контору он прибыл уже полностью готовым к употреблению.

Глядя, как струхнул препод, как он сгибается под каждым словом, опер сразу понял: слабак, расколется на раз. Так и получилось. Написав подробнейшее объяснение, в котором заложил с потрохами своего работодателя и всех коллег, он даже как-то повеселел, ободрился. Облегчил душу, так сказать. Внимательно изучив продукт облегчения, Баранов наморщился и подумал: "Оригинально устроена так называемая совесть у русского интеллигента. Совершать преступления она ему обычно не мешает. Только после начинает доставать".

Нескладный преподаватель заложил организатора теневого репетиторского предприятия. Он нанимал преподавателей из числа сотрудников университета и аспирантов, привлекал слушателейабитуриентов, устраивал занятия. Себе за посреднические услуги хозяин забирал 50 процентов выручки. Эксплуататором трудовой интеллигенции, пережитком капитализма, ростком нового предпринимательства оказался некий Янев Анатолий Кириллович.

Хотя и представлялся доцентом, но фактически он состоял в должности техника, заботам которого поручалось обслуживать оборудование лекционных аудиторий. Благодаря этому обстоятельству Янев имел помещение для проведения занятий и пускания пыли в глаза ученикам. Впрочем, надо отдать ему должное, математику в объеме школьного курса он знал хорошо, а собранная за три лета коллекция экзаменационных билетов давала возможность поднатаскать ребят в решении задач.

Два часа неутомительных наблюдений за "кабинетом" Янева дали полное представление о характере его занятий. Здесь Баранов не собирался затягивать разработку и посчитал, что сможет добиться желаемого решительностью и напором.

Бесцеремонно зайдя в комнату, где Янев занимался с двумя абитуриентами, он продемонстрировал удостоверение, записал фамилии школьников и отослал их.

Как только ребята вышли, опер откинулся на кресле и взял самый развязный тон, на какой оказался способен.

– Короче, Кирилыч, мне до фени твой маленький гешефт за казенные средства. Я мелочевкой не занимаюсь, и ты меня интересуешь лишь постольку-поскольку. Иди куда хочешь, но принеси мне информацию. Не узнаешь до завтра, этого, – он бесцеремонно замахал перед лицом притихшего Янева отобранными ключами от аудитории, – ты больше не имеешь. Веришь, что я тебе это организую? Правильно, с меня станется. А посему вот такие мои условия. Зайдешь завтра ко мне в райотдел, в первый кабинет.

Не слушая ответа, майор вытолкал несостоявшегося доцента из его комнаты, замкнул дверь и положил ключи себе в карман.