Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

На заводской стоянке, увидев десятки новеньких разноцветных автомобилей, Бажанов мгновенно ощутил себя арабским шейхом, выбирающим очередной "роллс-ройс", и начал страшно ломаться. Он бессистемно бродил между рядами машин, постукивая по капотам и багажникам, как будто выбирал арбуз. Тогда Витек решил упорядочить поиск.

– Бажанов, – сказал он, – определись сначала с цветом, а потом уж мы выберем лучшую из тех, что есть.

Бажанов подумал и начал определяться. Ярко-оранжевые нарядные машины были с негодованием отвергнуты как "слишком кричащие", синие оказались маркими, а серые – тусклыми. После долгих и мучительных колебаний, ясное дело, остановились на белой машине, поскольку благородного, столь любимого военными цвета хаки не было.

Стабильностью технологического процесса на заводе даже и не пахло. Каждая машина таила свои уникальные и загадочные дефекты. Наконец после долгих, изнурительных поисков одну более-менее приличную машину нашли, но у нее не закрывался бардачок. Дефект тут же поправил продавец: он подогрел крышку зажигалкой и ловко подогнул. Машина была куплена.

Следующие две недели Бажанов барражировал во дворах, боясь далеко отъезжать от дома, и учился выполнять "упражнение № 1" – заезжать в гараж, не касаясь зеркалами стенок.

К исходу третьей недели он перестал путать педали и принял безответственное решение – приехать на службу "своим ходом". Как ни странно, добрался он без приключений и, гордый за себя, в конце рабочего дня пригласил всех осмотреть своего боевого коня. Поскольку приехал Бажанов отнюдь не на "порше" и презентации не намечалось, особого интереса народ не проявил, но все-таки положенные ритуальные телодвижения вокруг машины были выполнены, и офицеры с чувством исполненного долга потянулись обратно. И тут Бажанов предложил подвезти желающих до метро.

Караваев и Баранов согласились. Для того чтобы выехать на дорогу, нужно было сделать левый поворот через полосу встречного движения. Бажанов без происшествий вышел на исходный рубеж и стал ждать, когда тактическая обстановка позволит ему выполнить сложный и ответственный маневр. Водитель вертел головой, как пилот фанерного По-2, опасающийся атаки "мессеров", но удачный момент все не представлялся. Если дорога была свободна слева, то по правой стороне обязательно кто-нибудь ехал; как только освобождалась правая сторона, возникал затор на левой.

Наконец Бажанов устал работать дальномером. приняв командирское решение, он нажал на газ, и "Ока" стала входить в вираж. Сразу же выяснилось, что решение было неверным, потому что слева от автобусной остановки отваливал "Икарус", а навстречу ему ехал грузовик. "Икарус", опасаясь тарана, замигал фарами и трусливо прижался к обочине; водитель грузовика тоже решил не связываться и остановился. "Ока", распугав все остальные машины, победно окончила маневр и двинулась в сторону Зеленого проспекта.

Опера вытерли предсмертный пот и уже ощутили себя в недрах прохладного и безопасного метро, как вдруг оказалось, что Бажанов забыл перестроиться, и свободу они смогли обрести только на следующей станции. Вообще, Бажанов был очень странным водителем: за руль он держался, как за горло классового врага, скорости переключал очень резко и жестко, отчего автомобиль двигался судорожными прыжками, напоминая эпилептического кенгуру.

Они уже были под самым светофором, когда зажегся желтый сигнал. Дисциплинированный Бажанов с похвальной реакцией вогнал педаль тормоза до самого пола, и тут члены экипажа ощу тили, что сзади на них наползает громадная тень. Витек оглянулся. Упираясь в асфальт всеми копытами, с визгом и шипением к ним подползал седельный тягач "вольво", на трейлере которого раскачивалось что-то вроде экскаватора или автокрана. Бажанов расклинился между рулем и педалями и перестал реагировать на окружающий мир. Хлопнула дверца кабины тягача.

– Ну, майор, – сказал Баранов с заднего сидения, – ты хоть голову прикрой…

К "Оке" подскочил водитель тягача, ощутимо искря злобой.

Он нагнулся к Бажанову, набрал полную грудь воздуха и… вдруг увидел, что машина забита людьми в форме, а за рулем – майор. С гигантским усилием он проглотил ком матерщины, застрявший в горле, сделал судорожный вдох и каким-то шипящим, посаженным, но истекающим ядом голосом, произнес:

– Товарищ майор, не могли бы вы мне указать причину столь резкого и неожиданного торможения?!

Агент…. Агентурная работа… Ух, сколько всего кроется за этими словами для человека непосвященного. А уж для посвященного сколько! Лучше оставаться непосвященным.