Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего

Плача и стеная, я тащился к условленному месту сбора. Великая и неповторимая группа "Клан Тишины" совершила очередной прорыв в отечественном шоу-бизнесе и получила приглашение на Всеукраинский фестиваль "Новая Генерация". За какие заслуги и каким макаром – сие мне неизвестно. Знаю только, что подсуетился Батькович, там по цепочке подсуетился ещё кто-то из его знакомых, и, в результате, мы приглашены на "Новую Генерацию". Фестиваль полностью "фанерный", так как делается сугубо для телевидения. Вывод – нам нужна качественная

"фанера". Мы технично подоили нашего спонсора и записали несколько новых вещей. Получился сингл, который мы нарекли "Літоманія". Как на мой взгляд, слишком попсовый, слишком чужеродный для нас. Но "други мои" били себя в грудь и кричали, что всё это кино должно выглядеть именно так, а не иначе. Мы, мол, и так имеем твёрдую репутацию завёрнутой группы, посему не грех выпустить что-нибудь послаще.

Пусть жрут. До конца меня не убедили, но под натиском толпы из трёх человек я сдался. В результате всех этих событий мне пришлось сегодня вставать ни свет, ни заря и переться на место сбора.

Я подошёл и окинул взглядом внушающую уважение толпу народа возле автобусов. Пестрота неописуемая. Вытертые косухи рокеров, лощёные пиджаки дирекции, фотовспышки журналюг, модельные улыбки попдив. Я с сомнением осмотрел свой потёрто-кожанный прикид – прошли, блин, хипповские времена. Одёжка явно не по теме.

Палыч, стоя возле автобуса, беседовал с лидером группы

"Безголовые" Хендриксом. В принципе, парень носил заурядную фамилию

Окрайский, но почему-то его прозвали Хендриксом. Палыч с упоением слушал в его изложении историю недавних гастролей.

– Короче, киряли мы всю ночь. До опупения. Санёк утух прямо на стуле. Ну, смотрим мы – он втыкает, ну и пошли себе друшлять по номерам. С утра заваливаемся к нему, а он лежит на полу, окно настежь. Мы его будим, он встаёт, а на щеке – вот такой флюс. Я говорю: "Чуваки, "скорую" нужно!". А Санёк смотрит на нас и не может отдуплиться, чё это мы так суетимся. А потом начинает лахать, и достаёт из-за щеки во-о-от такой шмат хлеба!

Мы дружно залились хохотом. У Палыча текут слёзы по щекам – любит он такие байки. Я вознамерился, было, поведать чего-нибудь в ответ, но тут появились остальные "ковбойцы". За фигурами Паши и Батьковича вырисовывается Владик Макарчук. После знакомства на вечеринке у

Аськи Владик ходил за нами, как привязанный. На репетиции, на концерты, на пьянки-гулянки. Ему было жутко интересно наблюдать с близкого расстояния за "настоящей рок-н-ролльной жизнью".

В последнее время по городу пошла мода на параллельные проекты.

Музыканты, кроме основной команды, сбиваются во временные формирования для экспирьянсов и шмиру. Мои гаврики тоже следуют моде. Они аранжируют песни Пашиной девушке. Танька мыкалась в поисках команды, пока не осознала, что всё необходимое под боком.

Теперь музыканты "Клана" изредка выползают подлабать Таньке.

Макарчук, насколько мне известно, тоже обращался к ребятам с подобной просьбой. Ему была обещана помощь, и теперь он постигает азы рок-будней. Впрочем, человечек он не напряжный, и если бы не щенячья восторженность, то общение с ним можно было бы назвать приятным.

Началась погрузка в автобусы. Попсе выделили две машины, а рок-тусовку, как самую малочисленную, подселили к дирекции фестиваля и журналистам. Это стало роковой ошибкой. На протяжении всей поездки бедные администраторы и журналюги не знали покоя. Рокеры так

"зажигали", что "пиджаки" только диву давались. В задней части автобуса расположился Серый со своим "Отрядом Особого Назначения", рядышком пристроились соратники из дружественных команд, а в качестве "десерта" были ангажированы несколько начинающих попсовых певичек. "Горючее" принималось в количестве достаточном, и через короткий промежуток времени наш автобус стал напоминать офицерский бордель времён первой мировой войны. Табачный дым стоял коромыслом, спирт капельками конденсировался на потолке, в воздухе густо висел мат. Обнажённые по пояс "служители муз" тискали разомлевших барышень, которые сопротивлялись только ради формального соблюдения приличий. Из головной части автобуса периодически бегали пронырливые писаки фотографировать развлечения украинской богемы.

На вопли возмущения и душеспасительные призывы внимания обращали ровно столько, сколько на пробегающие пейзажи за окном. Угрозы не выпустить пьяных на сцену тоже не возымели действия – фестиваль-то фанерный. В общем, сплошной Содом с Гоморрой.