Владимир Фомин: Белая ворона. Повесть моей матери

Только один шаг от управления снами и воскрешения мёртвых в своём сознании. В передаче "Пусть говорят" Григорий Грабовой несколько раз повторил: "Я не воскрешаю, вы сами будите воскрешать". По его методике сами люди воскрешают своих близких, то есть управляют своим сознанием. Нечто подобное происходило и со мной. Когда умерла Мария Васильевна, наша няня, лицо её преобразилось и стало одухотворённым. Я не могла наглядеться, и мёртвое тело её притягивало меня к себе. Все родственники собрались вместе на тесной кухне, где можно было только сидеть, а я легла вместе с гробом, и мне было спокойно и приятно спать с ней вместе. Ещё раньше, задолго до своей смерти, Мария Васильевна просила меня, чтобы мы попричитали над гробом, когда она умрёт, чтобы все люди знали, какая она хорошая. Она очень дорожила мнением людей. Мне было смешно тогда это слышать. Но когда 2 апреля ярким солнечным днём уносили розовый гроб на моих глазах, мне стало так больно, как будто оторвали кусочек моего сердца. Какая-то сила заставила меня кричать и причитать так сильно, как никогда не кричали при проводах покойников. На кладбище я не пошла, мне нужно было делать уборку и накрывать на стол, но я долго не могла придти в себя.

С этого дня мне стал сниться один и тот же желанный сон: я стояла у гроба Марии Васильевны и пристально смотрела на мёртвое лицо. Вдруг лицо начинало оживать, открывались глаза, шевелились руки, она выходила из гроба, мы садились за стол за наш чай, и начинались наши неторопливые беседы; после чего она снова возвращалась в свой гроб и говорила мне: "Ты только никому об этом не рассказывай, и мы будем пировать с тобой всегда". Так было каждую ночь, и я просыпалась с чувством праздника. Я, конечно, рассказала о своих удивительных снах, и они постепенно стали исчезать. На 40-й день, следуя предрассудкам, мы ждали каких-то проявлений со стороны умершей. Вечером вдруг загремела посуда в шкафу. Смешно. "Это совпадение. Покойники не встают", – сказала мама. В эту ночь я спала плохо, ждала прощального стука. На рассвете около пяти часов утра я услышала лёгкий, едва уловимый стук. Я запрограммировала своё сознание на стук, и оно выдало этот стук.

Под гипнозом люди видят то, что угодно гипнотизёру. Больной истерией перестаёт ощущать боль, он выключает чувство боли или ощущает слепоту, глухоту, параличи, которых нет. Следовательно, можно путём определённой методики наяву по собственному большому желанию ввести себя в сонное гипнотическое состояние, в котором можно будет общаться с умершими дорогими людьми, подобно тому, как я общалась с Марией Васильевной, не подозревая о том, что это сон. Очевидно, некоторым из пациентов Григория Грабового это удавалось, но это грех, и в Библии запрещено вызывать мёртвых даже в своём сознании. Нельзя уходить от жизни в свои фантазии. Нужно иметь мужество видеть реальную жизнь такой, какова она есть.

А она, жизнь, прекрасна, несмотря ни на что, и я люблю её свою единственную и неповторимую, как искорку, вспыхнувшую на краткий миг в вечности. Я благодарна Богу за то, что Он извлёк меня из небытия и подарил мне Жизнь. Я сожалею только об одном, что так быстро с ускорением год от года летит время: "летят за днями дни, и каждый день уносит частичку бытия…".

28 февраля 2008 года.